Свиданий не будет
Шрифт:
– Володя! Мне не хочется говорить высоких слов, но если еще есть на свете понятие мужского слова… Хотя и эта гарантия условная… Очень! Вам немедленно надо скрыться…
– Сейчас я, наверное, опять пойду к Ландышеву – «матюгальник» понесу… – перебил Иноземцев начинающийся монолог господина адвоката.
– Думаете, вы?
– Скорее всего. Он сказал, что еще раз меня вызовет.
– Нет, Володя. Так дело не пойдет. – Гордеев достал бумажник. – Возьмите деньги. Вы должны немедленно исчезнуть. Немедленно. Прямо с площади. Ну, хорошо. Отнесите ему «матюгальник»
– Идуть, хлопци, – подал голос Дмитро Лукич.
– Деньги пока беру, но действовать буду по обстоятельствам. – Схватив биксу, Володя выскочил из автомобиля.
Вдруг на площади появился черный «Мерседес-300», в сопровождении двух «фордов». Из них вышло несколько человек, в том числе двое из «мерседеса». Объяснив Гордееву, что высокий – это начальник Булавинского отдела ФСБ Ромашков, а коренастый – заместитель мэра Вася Лапоть, то бишь Василий Михайлович Лаптев, Яворниченко двинулся туда, ближе к эпицентру события. Гордеев, сняв халат, остался изнывать возле кареты «скорой помощи».
После прибытия начальства обсуждение положения, как видно, разгорелось с новой силой, а на этажах гостиницы вновь усилилось движение. Володя что-то рассказывал прибывшим, усиленно жестикулируя руками, и Гордеев предположил, что он затягивает время, расписывая угрозы, которые исходят от Ландышева.
Потом в толпе замелькал оранжевый мегафон, взяв который Володя отправился к «шевроле».
Вновь стоял он у этого проклятого серебристого лимузина и вел какой-то разговор с Ландышевым.
Гордеев вдруг увидел, что ему навстречу торопливо движется Дмитро Лукич. Выражение лица у него было взволнованным, по щекам и лбу катились крупные капли пота, хотя было понятно, что дело не в солнце, палившем в этот субботний день.
– Зараз пулять начнуть, – почти крикнул Яворниченко, подходя.
– Да вы что!
– Я вам кажу – начнуть. Сам слышал, як охвицеры снайперов пошли обходить. Я вот, к примеру, туточки стоял, а туточки, – он показал расстояние в два метра от себя, – начальник ихний командиру омоновцив говорил, шоб по команде какой-то стреляли. У мэнэ слух знаете який, як у ховрашка, але не почуяв. Но командир омоновцив аж вскрикнул: «Там же люды! Женщина!» – а цэй ему: «Яка вона женщина?! Проститутка!»
– А Володе вы не успели сказать? Предупредить его?
– Да как же? Он же с начальниками стоял.
– Что ж делать-то будем, Дмитро Лукич?
– Думаю, надо по рации еще «скорые» вызвать, – твердо сказал Яворниченко, берясь за микрофон.
– Вызывайте, – зачем-то сказал господин адвокат, хотя было ясно, что этот человек и без него принял свое решение и уже не отступит.
Гордеев еще раз, другой обежал взглядом площадь. Снайперы по-прежнему были наготове, но офицеры около них уже не наблюдались.
Наконец Володя отошел от «шевроле» и двинулся
В следующий момент дверь водителя в «шевроле», прежде захлопнувшаяся, вновь приоткрылась. Опустилось стекло, и наружу высунулся оранжевый раструб мегафона.
Над площадью повисла тишина.
Затем раздался хриплый выдох – Ландышев пробовал микрофон.
Вновь воцарилось безмолвие.
Еще один хриплый выдох.
– Граждане города Булавинска! – раздался срывающийся голос Ландышева, и вслед за этим немедленно со всех сторон началась пальба.
Стреляли снайперы.
Стреляли сверху выскочившие на балконы гостиницы омоновцы.
В поднимающихся клубах пыли и порохового дыма Гордеев видел, как правая дверка «шевроле» распахнулась и из нее выпала на асфальт девушка в светло-зеленом легком платье. Рухнул находившийся на полдороге к оцеплению Володя и остался лежать неподвижно.
– Гады! – заорал Гордеев. – Гады! – Но в поднявшемся грохоте и шуме его никто, кроме Дмитро Лукича, не услышал. Яворниченко запустил двигатель и стал медленно двигаться по направлению к «шевроле».
Стрельба разом стихла.
К машине бросились несколько человек в бронежилетах.
Расталкивая толпу, Гордеев летел к лежащему Володе, с нарастающей радостью видя, что тот зашевелился, поднял голову и, опершись на руки, сел на землю, крутя головой.
– Жив! Жив! – кричал Юрий Петрович, боковым зрением видя, как спецназовцы вытаскивали из машины изрешеченное тело Ландышева.
Володя вскочил на ноги и бросился к «шевроле».
Он не обращал внимания на крики, раздававшиеся со всех сторон, на чей-то вопль: «Там все заминировано!»
Гордеев устремился за ним, поняв, куда бежит Володя.
Однако, когда они оказались у расстрелянного лимузина, возле Джуси Фрут уже возились двое: какой-то омоновец отмыкал ее руку, прикованную наручником к дверке, а Дмитро Лукич поддерживал в своих огромных ладонях голову девушки с лицом, полузакрытым спутанными, окровавленными волосами.
Но Гордееву хватило одного взгляда, чтобы понять: первая победительница областного конкурса «Усть-Басаргинская красавица», фотомодель Таня Вершкова была мертва.
Глава 43. ИСХОД ИЗ БУЛАВИНСКА
И вдруг сама собою объяснилась причина утренней тоски. Ему представилась Москва…
Володя и Дмитро Лукич уложили тело Джуси Фрут на носилки и, хотя ей они уже ничем не могли помочь, помчались прочь от гостиницы «Стрежень». Помочь они могли Гордееву, вот и старались. Как увидел Юрий Петрович, тело Ландышева попавшие в него пули превратили в фарш. Но Кочеров, как видно, уцелел. Мина, заготовленная и примотанная к нему киллером, не взорвалась, и, после того, как с ней поработали саперы, старшего следователя прокуратуры увезли военные медики.