Свидетельница
Шрифт:
Свет из окон стал уже чуть ярче, однако по-прежнему нёс в себе оттенок какой-то сонливости. Вся природа только начинала просыпаться, медленно, но упорядоченно. Если бы девушка сейчас вышла на улицу, даже сейчас, зимой, то ощутила на себе всю прелесть атмосферы только начавшегося утра.
Ева не будет носить подарок Тома. Пока. Ей нужно услышать от самого парня, зачем он всё это делает. Не отрывая взгляда от переливающегося синим и зелёным камня, начинала понимать, что желание носить подвеску усиливалось, как будто это было наваждение, гипноз. Именно поэтому, чтобы окончательно не поддаться своим желаниям, когтевранка убрала и подарок,
Стук в дверь, приятный звонкий голос, задающий вопрос, и вот - вновь в гостиной. Кажется, никто даже и не успел заметить её отсутствие, кроме Натали. Но и та решила не задавать никаких вопросов.
***
Эти два дня прошли очень быстро, потому что в них не было той насыщенности, что помогла бы их запомнить надолго. Или, возможно, отдых теперь мало для неё значит. Почти с утра до вечера она забивала себе голову пройденным материалом для экзамена. И хоть Ева уверяла себя и подруг, что это она делает не из собственного удовольствия, а только для того, чтобы всё успеть, в глубине души когтевранка осознавала, что всё вовсе не так. Скорее, так Ева пыталась заглушить в себе все чувства, подавить их на время. Если она будет заниматься чуть меньше, то освободится время для навязчивых мыслей и переживаний. А этого испытывать на себе не хотелось. Зачем опять себя накручивать, а после срываться?
Однако в среду ситуация ухудшилась. Как обычно, начав заниматься, спустя пятнадцать минут ей стало ясно, что ничего у неё не выходит. Четверг был уже на подходе, а следовательно, и встреча с Томом у выручай-комнаты. Что её ожидало там? С какой именно всё-таки целью он её позвал? И ещё этот его подарок, в коробке лежавший, преследовал её везде, как ей казалось. И, думая обо всём этом, запомнить определения и нужные даты как следует никак не получалось. Ева, раздражённая, старалась успокоить своё неугомонное сердце всеми известными ей способами. Но ни отвлечения на обычный слюнявый роман, ни еда, ни короткая прогулка на свежем воздухе ей не могла помочь. Правда, в последнем пункте случилось кое-что непредвиденное. То, чего она не ждала и не хотела, чтобы такое случилось.
Случилось это как раз на улице, во дворе Хогвартса, где снега было немного меньше и натоптана дорога. Переполненная желанием отвлечься, Ева одела тёплую зимнюю мантию, застёгнутую на все пуговицы, перевязала шею плотным шарфом с расцветкой её факультета и натянула на руки в тон перчатки. Решив не брать шапку, она накинул на голову капюшон мантии. Это было не хуже, а даже лучше. Лицо её скрыла тень.
В этот раз, к счастью, было намного тише. Ветер, очевидно. не был сегодня в настроении показывать всю свою мощь. Он предпочёл укрыться в своём убежище, но порой, для приличия, напоминал о себе слабоватыми порывами.
Воспользовавшись тем, что никого сейчас во дворе не было, кроме, разве что, пролетающих мимо воронов, девушка прошла вглубь к молодому дубу, под которым была каменная скамья, специально очищенная со всех сторон. Видно, завхозу пришлось как следует поворчать и постараться.
Некоторое время Ева сидела и вздрагивала, не до конца привыкшая к холоду камня, который с большой скоростью передавался и её телу. Она ёрзала на месте, закидывала ногу на ногу и даже хотела уже было воспользоваться магией, чтобы хотя бы немного согреть скамью, как сбоку послышался чей-то мужской голос,
– Что ты здесь делаешь?
Когтевранка не смотрела в его сторону, сделав вид, что оглохла. Ей уже показалось, что тот человек собирается отстать от неё, но, к сожалению, это было её большой ошибкой.
– Это из-за Реддла? Ты хочешь замёрзнуть насмерть?
Услышав его фамилию, юная особа не удержалась и бегло взглянула на Абрахаса через капюшон. Сделать это было довольно сложно, так, чтобы он не увидел полностью её лица, но всё получилось.
– Не понимаю вас.
Как он узнал, что студентка с шарфом Когтеврана - это именно Ева, а не кто-то другой? А может, он был здесь ещё до неё, а, услышав чьи-то шаги, скрылся и выжидал нужного момента? Да, скорее всего, так оно и есть.
– А я не понимаю тебя, - он развёл руки в стороны, словно так говоря, что они квиты.
– Ты должна жить дальше.
Приближающийся хруст снега под его ногами - и вот он уже сел рядом с ней. Лучше бы так и стоял на прежнем месте… Благо, что хоть сидит так, что их плечи не соприкасаются. Сейчас ей точно не хотелось быть в обществе Малфоя. Да уж лучше согласиться на чай с Хейтоном, чем разговаривать с этим… этим идиотом. Ясно же было, что он не сможет сдержать своё обещание, объявив её своим врагом. Не сможет. Кишка тонка. Да и момент настал долгожданный. Он же, как и все, верит в расставание Франк с Реддлом. Или просто хочет верить.
Ева ничего не отвечала на его слова или не знала, что ответить. Вместо этого девушка изучала оставшиеся после чистки снега снежинки на земле, пыталась разглядеть их форму и отличие друг от друга.
– Я живу, если ты не заметил.
– Сидя здесь? – он выдавил из себя смешок, больше похожий на вздох.
Но для неё это послужило первым толчком к более холодному отношению к нему. Хотя, куда уж холоднее? Наверное, другие скажут, что тогда это нужно назвать уже злостью вперемешку с ненавистью, но для Евы это было маловажно.
– Это допрос?!
– Нисколько, я просто…
– Что? – Франк встала со своего места и повернулась к всё ещё сидящему Малфою. Капюшон соскользнул вниз, и теперь парень мог видеть всё её лицо в мельчайших деталях: болезненно-бледная кожа, заметные круги под глазами и двигающиеся в словах губы, почти утратившие свой здоровый цвет. – Ну что? Беспокоишься? Или имеешь свои цели на меня? Так вот, хочу напомнить тебе, что ты для меня – чужой человек и всегда им будешь, ясно?! Я не намерена выслушивать тебя, видеть тебя и находиться рядом с тобой. Давай установим границы в наших отношениях, хорошо?
Чем больше говорила Ева, тем больше Абрахас мрачнел во взгляде. Его серые глаза становились темнее, а на миг показалось, что они и вовсе стали чёрными. Было ли это из-за освещения, или глаза людей действительно способны говорить о многом? Это пока остаётся загадкой. Каждый думает об этом по-своему, что не удивительно.
– Они уже были установлены, - без всякого энтузиазма напомнил Абрахас спустя пару секунд. – Я не забыл о том, что сказал тебе.
– Неужели? Тогда зачем ты пытаешься выяснить, что у меня творится на душе? Ты ведь за мной следил, не так ли? – она с яростью принялась отряхивать мантию от попавшего на неё снега, смещая так свои эмоции с парня на одежду. Не стоит, наверное, продолжать выяснять всё это. Бесполезно. Мала вероятность того, что они оба придут к решению, которое будет по душе обоим.