Свидетельница

Знаменская Алина

– Помню.

– Соглашаться?

Я пожала плечами.

– А как Иришка? – спросил он.

– Все нормально, – бодро ответила я. – Она сегодня у моих. Папа обещал отвезти ее в сад.

Мы топтались у ворот и говорили ни о чем. К интернату по тропинке стекались воспитатели, дневная смена. Мы стояли у них на дороге.

– Ну, пока, – сказала я.

– Пока, – глухо отозвался Игорь.

Я повернулась и пошла догонять подругу. Не знаю, почему я так себя вела. Прислушалась к себе: больно? Больно. Хотя уже

не так, как в день суда. Не так остро и пронзительно. Но тупая боль тоже мешает. Я не представляла, как буду жить с Игорем в нашей квартире и делать вид, что ничего не произошло.

После дежурства я целый день спала. Проснулась, когда услышала голоса. Говорили внизу, в гостиной. Голосов было два – мужской и женский.

Игорь! – подумала я. Мне так остро вдруг захотелось, чтобы он поднялся сюда, наверх, и разбудил меня. Забрался бы ко мне, сонной, под одеяло, сгреб в охапку, прижался прохладной щекой, царапая меня отросшей за день щетиной. И все стало бы не важно…

Но наверх никто не поднялся. Голоса стихли, стукнула входная дверь. Я накинула Ксюшкин халат и выскользнула в коридор. Перегнулась через перила и увидела Женю. Он сидел на диване с фотоальбомом.

– А где Ксюша? – спросила я.

– Ушла в детский сад за твоей дочкой. – Женя отложил альбом. – Спускайся. Мне скучно тут одному.

Я долго подбирала фразу, способную поставить его на место. Типа «Я гостей не приглашала». Или «Некогда мне тут разговоры разговаривать».

Но достойной фразы не подобрала и стала спускаться. Прямо в халате. Вообще-то Ксюшкин халат выглядит шикарнее моего выходного костюма.

– Опять наш сыщик что-то вынюхивает. – Я кивнула на фотоальбом.

– Да так… ерунда. Но альбом любопытный.

– Дембельский альбом? – удивилась я. – По-моему, они все похожи друг на друга, как прописи первоклашек.

– Не скажи… – туманно уклонился Женя.

Я машинально раскрыла альбом. Цветные безвкусные армейские комиксы. Солдатский юмор. Между комиксами любительские фото.

– Вот интересный снимок, – подвинулся ко мне Женя. – Узнаешь?

Я добросовестно рассматривала фотку. Вадима, конечно, узнать не составило труда. У него в ту пору было не такое сытое лицо, но все же пошире и покруглее, чем у других. И глаза наглые.

– Танк, солдаты, – пробормотала я. – В каждом альбоме имеются подобные.

– Это не танк, а бэтээр, – поправил Женя.

– Ну и что? – возразила я. – Обычный снимок. У Игоря в альбоме почти такие же. Только Игорь служил не в Чечне.

– А по фото можно определить, что Вадим служил в Чечне? – Женя спрашивал меня как на экзамене.

– Ну да. Горы вдалеке. Вот девушка-чеченка рядом с Вадиком.

– Да… девушка, – эхом повторил Женя. – Глаза у нее такие…

– Диковатые, – подсказала я.

– Диковатые, – задумчиво согласился Женя. – А у Вадика сохранилась дружба с сослуживцами?

– У

Ксюши спроси, – буркнула я, закрывая альбом. – Насколько я знаю, сохранилась.

– А с Гориным Вадим дружил? – ни с того ни с сего поинтересовался Женя.

– Конечно, – подтвердила я. – Ты же сам видел на юбилее Киры, они в одной компании и соседи.

– А ты знала, что Вадик у Горина любовницу увел?

– Что? – удивилась я. – Какую?

Я сразу представила рыжую фурию из иномарки. Но фантазия моя не сопоставляла Ларису Вольскую с Ромой Гориным.

– Катю. У Романа Горина была связь со студенткой Катей. Она предпочла Чернова, улетела с ним отдыхать в Эмираты.

– На Новый год! – вспомнила я. – Ксюха собиралась с мужем в Эмираты на Новый год, но заболела гриппом, и Вадик полетел один.

– Не один, – поправил Женя, – с Катей.

– А Рома? – глупее вопроса было не придумать.

Женя усмехнулся:

– А Рома, должно быть, затаил обиду. Но виду не показал.

– Да ну тебя! – вскочила я. – Ты хочешь сказать, что это Рома убил Вадика из-за какой-то Кати?

– Не из-за какой-то Кати, а из-за девятнадцатилетней длинноногой красавицы, которую он баловал, как родную дочку! Ты не знаешь, на что способен мужик, ослепленный страстью и ревностью.

– Никогда не поверю! – усмехнулась я. – Своими ушами слышала, как на юбилее Киры Рома сюсюкал по телефону с какой-то Юлечкой и плавился от страсти. Забыл он твою Катю уже в феврале.

– Да пойми ты, он мог простить Кате, но не простить Вадику. Соперничество.

Я быстро обогнула диван, прошлась вокруг ковра.

– Слушай, зачем тебе это нужно? – Я посмотрела на него в упор. – Я просила тебя доказать невиновность Игоря. И все. Все! Не надо никого обвинять, искать убийцу. Не надо!

– Почему? – тихо спросил Женя.

– Потому! У Гориных несчастье с дочерью, им сейчас только тебя с твоими подозрениями не хватало! Оставь это дело, я тебя прошу.

– Да? – Женя подошел и взял меня за руки. – Но ведь убийцу не нашли. Игоря выпустили пока, но это ни о чем не говорит. В твоих интересах, чтобы убийца был найден и сидел в тюрьме.

– Я не хочу знать, кто и за что убил Чернова! – У меня стучали зубы.

– Э, да у тебя руки ледяные… – сказал Женя и наклонился, чтобы согреть мои пальцы губами.

Прежде чем я поняла его намерение, вошел Игорь. Вернее, я не слышала, как он вошел. Может, чуть раньше. Я заметила, что он стоит в проеме дверей – необычно бледный и во все глаза смотрит на нас. Женя дул на мои пальцы. Он не видел Игоря. Я попыталась выдернуть ладони, но Женя не отпускал. И только когда услышал шаги Игоря, повернул голову. Женя ничего не успел сказать – Игорь ударил его наотмашь. Женя отлетел к лестнице и ударился спиной. Едва он успел подняться, Игорь снова набросился на него.