Свирепый
Шрифт:
— Ну, ладно. У меня есть идеальное судно, которое ждет вас.
Мы следуем за Эдмондом к причалу и идем вдоль ряда парусников, яхт и пустых причалов. Я расспрашиваю его о бизнесе, и он отвечает, что дела идут лучше, чем когда-либо.
В конце концов, он останавливается на корме небольшой яхты с названием Seaduction, выведенным на заднем борту.
— Она в вашем распоряжении.
Ванесса хватает меня за предплечье.
— Ты умеешь управлять яхтой?
Я хмурюсь.
— Нет. Капитан прилагается.
— Слава богу, — бормочет
Эдмонд отправляет нас на борт, где молодой человек одетый во все белое стоит по стойке смирно.
— Это капитан Харрис. Он позаботился о том, чтобы на борту было много еды и питья.
Молодой капитан коротко, но профессионально кивает.
— Вы можете сказать ему, куда бы хотели отправиться, или позволить ему делать свое дело, а вы двое наслаждайтесь пейзажами.
— Это потрясающе. — Ванесса рассматривает роскошную мебель и сверкающий полированный пол. — Я никогда раньше не была ни на чем подобном.
Эдмонд ухмыляется.
— Очень немногие были. Итальянский производитель яхт Sprezzatura выпустил менее дюжины этих роскошных моторных яхт. Мне посчастливилось стать владельцем одной из них.
— И нам повезло воспользоваться этим преимуществом. — Я снова протягиваю руку Эдмонду. — Еще раз спасибо за предложение.
— Как я и говорил, чувак. Я твой должник. — Он кивает Ванессе и капитану. — Не торопитесь.
Капитан проводит для нас краткую экскурсию и оставляет на носовой палубе для загара, а сам отчаливает и направляет нас к заливу. Мы снимаем обувь и ложимся на спину, пока солнце греет наши ноги, а в лицо дует приятный ветерок.
Мы осматриваем все достопримечательности — Бэттери-парк, Государственный парк Либерти и, конечно же, Статую Свободы. Кроме этого, почти не разговариваем, но я чувствую, что мы общаемся без слов. Переживаем один и тот же опыт, бок о бок.
Проплывая вдоль береговой линии Стейтен-Айленда, мы находимся в дружеском молчании.
Ванесса сидит, согнув колени и обхватив руками голени.
— Жаль, что Хейван не может этого увидеть. — Она подставляет лицо к солнцу, но я вижу, что ее глаза закрыты за солнцезащитными очками. — Она никогда не была на лодке.
— Ты шутишь.
— Только на маленьких моторных лодках для рыбалки на озере, но ни на чем подобном.
Думаю обо всех первых событиях, которые пропустил в жизни Хейван. Мысль о том, что я могу обеспечить один из первых раз для моей дочери, заставляет меня хотеть купить яхту сегодня же. Делаю пометку спросить Эдмонда, когда мы вернемся. Он наверняка знает все о рынке яхт.
— Я бы с удовольствием взял ее как-нибудь покататься. — Мой голос немного грубоват, вероятно, из-за долгого молчания. — Вас обеих.
Она быстро смотрит на меня, затем ложится обратно.
— Могу я спросить тебя о чем-то?
— О чем угодно.
Она прикусывает губу, и я представляю, как Несс подбирает слова в своей голове, отчего все внутри меня напрягается.
— Как ты видишь дальнейшее развитие
Я нервно вдыхаю.
— ...между тобой и Хейван?
Между мной и Хейван. Конечно, она хочет узнать, каков мой план и каковы мои намерения теперь, когда дочь появилась в моей жизни. Мои мысли проносятся со скоростью миллион километров в минуту, пока я рассматриваю дюжину различных сценариев, но останавливаюсь на самом безопасном, потому что не имею ни малейшего представления о том, что сейчас происходит в голове Ванессы, и не хочу ее пугать.
— Полагаю, это зависит от вас с Хейван. Я был бы рад, если бы она могла время от времени оставаться у меня. Может, на праздники или летом?
Ванесса кивает, но больше ничего не говорит.
— Я с радостью оплачу перелет, когда она захочет навестить меня.
— А что, если она захочет переехать в Нью-Йорк? — Ванесса поворачивается ко мне лицом, и, хотя я не вижу ее глаз, твердость ее челюсти говорит мне, что она не в восторге от такой возможности.
— Я сделаю все возможное, чтобы позаботиться о ней.
Ее брови опускаются под солнцезащитные очки.
— И как выглядит твой лучший вариант? С практической точки зрения.
Прищуриваюсь, задаваясь вопросом, не является ли тон, который я улавливаю в ее голосе, ее желанием поругаться. «Мимоза» и страстная ссора из-за нашей дочери — это верный способ оказаться за ближайшей дверью.
— Я бы позаботился о ней, Несс.
— Да, я это слышала. Но как?
— Крыша над головой, еда, медицинское обслуживание...
— Она не щенок, Хейс.
— О чем именно ты меня спрашиваешь?
— Я спрашиваю, способен ли ты быть рядом с ней эмоционально, помогать, направлять и учить ее, но при этом отступать настолько, чтобы она могла совершать свои собственные ошибки. Спрашиваю, будешь ли ты просыпаться посреди ночи, чтобы забрать ее, если она выпьет. Будешь ли бегать в аптеку за тампонами. Будешь ли не спать с ней всю ночь, пока она рассказывает о подруге, которая ее предала, или о парне, который разбил ей сердце. Я спрашиваю, Хейс, сможешь ли ты отложить свою жизнь на потом, если понадобится. Готов ли бросить все важные дела на работе, если ты ей понадобишься.
Меня мало, что пугает.
Но это дерьмо? Этот список основных ожиданий от воспитания молодой женщины? Признаю. Я чертовски напуган.
— Думаю, мне придется принимать каждый вызов по мере его поступления...
— Этого недостаточно, — возражает она совершенно серьезно и снова поворачивается к потрясающему виду вокруг.
Недостаточно?
— Я не понимаю. Я честен с тобой. И знаю, что могу быть тем, кто ей нужен, если она позволит мне.
— В том-то и дело, Хейс. Они не позволяют. Ты должен инстинктивно знать, когда нужно надавить, а когда отступить. Когда нужно вмешаться, а когда прислушаться. Когда взять в руки оружие, а когда поплакать вместе с ней.