Сволочь ненаглядная
Шрифт:
Влетев в кухню и увидев солянку, он скорчил недовольную мину и пробормотал:
– Ну, Лампец, сколько раз…
– Знакомься, Сереженька, – быстро перебила его я. – Это наши гости из Кемерово, кстати, ужин готовила Люся.
– Очень рад, – сбавил тон парень и попросил: – Мне бы чаю, есть не хочется.
Ни Катя, ни Кирюша, ни Юля тоже не прикоснулись к сосискам, засунутым в капусту. Впрочем, приехавшее семейство съело почти все. Остатки Люся выложила на блюдечко и дала болонке.
– Она обожает солянку.
Потом все разбрелись по комнатам, а в «пищеблоке» остались только
– Помочь? – предложила Катя, отчаянно зевая.
– Ладно, справлюсь.
Гора тарелок постепенно перекочевала из мойки в сушку. Нет, ну до чего противная еда, даже мыть посуду неприятно. Тут до уха долетели странные, булькающие звуки. Я обернулась. Несчастная болонка стояла у холодильника, наклонив кудлатую голову.
– Эй, дорогуша, что с тобой?
Муму напряглась и выдала назад только что сожранный ужин. Маленькое тельце собачки дрожало, пушистый хвостик безвольно повис, ушки прижались, а шерстка взъерошилась.
– Ну, бедолага, – вздохнула я, убирая малоаппетитную кучку, – тоже терпеть не можешь солянку, очень хорошо тебя понимаю. На мой взгляд, подобное блюдо и пробовать не стоило.
Муму подняла хвостик и робко замахала им. Я погладила собачку. Она, в конце концов, ни в чем не виновата.
Едва часы показали десять, как я начала трезвонить в квартиру на Новокисловском. Но дверь опять никто не открывал. Небось хозяйка спит. Подергав за ручку и стукнув для порядка пару раз ногой в филенку, я достала сигареты и уселась на подоконник. Надо было прийти пораньше, с чего это я решила, будто Регина станет дрыхнуть полдня. Девчонка небось давным-давно в клубе Горбунова, и мне опять придется ехать туда.
Сигарета как-то странно пахла, словно тлеющая тряпка. Я подергала носом. Вообще я курю недавно и делаю это не слишком правильно. Люди вдыхают дым, а я – глотаю. Все попытки научиться обращаться с сигаретами правильно пошли прахом. Моментально начинается жуткий, раздирающий кашель. Зато «проглоченный» дым вызывает чувство умиротворения. Причем ментоловое курево нравится мне больше всего, и сейчас я курю именно его. Так откуда чад?
Не успела я задаться вопросом, как из замочной скважины квартиры Регины выползла тоненькая синяя струйка дыма.
Быстрее молнии я подлетела к соседней двери и позвонила.
– Что надо? – прохрипел мужик в несвежей футболке. – Пожар начался?
– Именно пожар! – завопила я. – Регина горит!
Мужчина дернул носом и кинулся к телефону. Не прошло и пяти минут, как во дворе взвыли сирены, и на лестничной клетке появились несколько парней в касках с какими-то палками в руках и ящиками за спиной. Действовали они четко и слаженно. Дверь была выбита в мгновение ока, и клубы темно-синего цвета вырвались на лестницу. Мы с мужиком закашлялись.
– Посторонись, – велел один из бойцов, таща нечто оранжевое, – не театр, чего уставились.
Но мы с полураздетым парнем только поднялись вверх на несколько ступенек, наблюдая за суетой.
– Леша, – проговорил мужик.
– Да? – не поняла я.
– Зовут меня так, – пояснил сосед и прибавил: – Ну, спасибо тебе, неровен час все бы сгорели. Вот ведь шалава. Напилась
– Она злоупотребляла?
– Сколько раз на карачках приползала, – вздохнул Леша. – Третьего дня еду, а Регина стоит, качается, ключом в скважину попасть не может – тырк, тырк… Я уж и чаю попил, и поужинал, понес ведро, а она все тычется, да мимо. Ну взял я ключик и открыл. И ведь что странно, явно в стельку нажралась, а запаха никакого. Небось антиполицаем заела.
Или наркотиками накачалась. Но не успела я озвучить пришедшую в голову мысль, как один из бойцов, выйдя на лестничную клетку, сухо спросил:
– Хозяйку знает кто?
– Да, – поспешила ответить я, – а что? Регина Плотникова, манекенщица из агентства «Силуэт», она сейчас, скорей всего, в Доме культуры Горбунова, на фестивале боди-арт.
– Останьтесь до приезда милиции, – велел парень, – показания дадите.
– Зачем? – удивилась я.
Пожарный поманил меня пальцем:
– Идите сюда.
Недоумевая, я двинулась за ним. Квартира оказалась двухкомнатной, огонь затронул только спальню, коридор и гостиная, мимо которой мы прошли, были почти не тронуты, только всюду копоть и неприятный запах. Спальня же черным-черна, особенно странно выглядела кровать с обгоревшим постельным бельем. Несколько пожарных сматывало в кольцо брезентовую ленту.
– Опознать можете? – спросил парень.
– Кого?
Боец ткнул пальцем в сторону окна. Я проследила взглядом за его рукой и моментально почувствовала, как желудок рванулся к горлу. На полу, странно задрав вверх сжатые в кулаки руки, лежало тело с совершенно обгоревшей верхней частью. Лица не различить, сплошная головешка, только сверкают зубы в почему-то открытом рту. Плечи, руки, грудь – все сплошной уголь. Ниже пояса виднелись голубые коротенькие штанишки, из которых торчали невероятно белые ноги, левая украшена татуировкой на щиколотке – красно-синий орнамент из треугольников и квадратов.
Моя голова закружилась, отвратительный запах достиг ноздрей. Пожарный начал что-то говорить, но слова долетали как сквозь вату, в глазах заскакали точки, потом перед лицом словно повесили марлю, и свет погас.
Когда я пришла в себя, то услышала голос.
– Каждый третий пожар – из-за непотушенного курева, – объяснял мужик в каске, – прямо тянет их себя поджечь. Нажрутся – и с папиросой в койку. Говорим, пугаем, объясняем – без толку. Пьяному море по колено. А тут одеяло синтетическое, подушка новомодная, враз вспыхнуло. Хорошо еще, вовремя заметили.
Да и милиционер, записывавший мои показания, услыхав, что Регина манекенщица, вздохнул и протянул:
– А-а, понятно, пила небось, вот и результат.
– Родственники у нее есть?
Я только покачала головой:
– Понятия не имею. – И это было правда.
Глава 11
Домой я добралась, покачиваясь. На мое счастье, Юлечка спала, а остальные разбрелись кто куда. Я вползла на кухню и машинально открыла стоящую на плите сковородку. Омерзительный запах жареного мяса ударил в нос. По счастью, мойка у нас находится у плиты, поэтому я успела донести выпитый в метро кофе до раковины.