Святая - святым

Санин Евгений Георгиевич

– Ма! Тебе перчатки не нужны?
– закричал он.

– Нет, а… что?

– Я возьму, ладно?

– Зачем?

– Да так, поубираюсь немного… во дворе!

– Конечно, бери, сынок!.. – послышался радостный мамин голос, который тут же сменил озадаченный - папин:

– Чего это с ним?

– А ты не понимаешь? Это у него – генетически, но только – в меня!

2

– Горе ты мое городское! – подбежав к сыну, заохала мама.

Спор родителей, в кого больше уродился их сын, разгорелся

с новой силой. Прихватив перчатки, Стас с хитрой улыбкой прикрыл за собой дверь и торопливо вышел из дома. Оглядевшись с крыльца, он с удовольствием отметил, что крапивы во дворе – сколько угодно! Чтобы не вызвать подозрений родителей, удивленные лица которых поочередно появлялись в окне, Стас принялся старательно выдергивать сорняки, все больше и больше приближаясь к вожделенной крапиве.

Издалека ее листья казались ему долларовыми бумажками. Но когда он, уже изнемогая от усталости, вспотевший, в одних шортах, подошел к ним совсем близко, крошечные иголочки на них выросли до величины игл самых больших шприцов... Стас озадаченно покачал головой и, прикидывая, с чего начать, посмотрел на крапиву.

Особенно много ее было у забора, за которым виднелась соседская банька. Здесь, даже в такую жару, стояла лужа. Осторожно, чтобы не поскользнуться, Стас подошел к самым зарослям крапивы. Сняв перчатку, он пугливо дотронулся до самого маленького листка и ойкнул.

– Д-да… - Стас осмотрел быстро краснеющее пятно на пальце и озадаченно покачал головой. – За такое отец больше таблетки не даст… Надо сделать веник и пару раз хлестнуть себя по плечам!.. Заодно, как говорил Григорий Иванович, и волю потренируем!

Стас решительно надел перчатки, крепко ухватился за самый большой куст крапивы, что было сил рванул на себя и… потеряв равновесие, полетел в самую гущу крапивы…

Словно миллион искр от огромного, обжигающего костра сверкнул перед его глазами.

Ослепленный Стас, уже не обращая внимания на то, что стебли крапивы хлещут его по спине и животу, всхлипывая, выполз из зарослей.

Встав у сарая на ноги, он посмотрел на себя – грязного, с животом и руками, краснеющими прямо на глазах и, уже не радуясь мысли, что заработал больше, намного больше тысячи долларов, заковылял к дому.

Родители встретили его хвалебными голосами. Однако, тон их сразу же угас, а благоговейное выражение лиц сменилось неподдельным ужасом. Стас, следуя за их взглядами, перевел глаза на свой, весь покрытый красными пузырями живот и едва не взвыл от страха и жалости к самому себе.

– Таблетки дайте… - протягивая дрожащую руку, слабым голосом жалобно попросил он.

– Что?! – не понял отец.

– Димедрол…

– Какой димедрол? Какие таблетки?!

Отец бросился к себе, и в родительской комнате остро запахло лекарствами.

– Горе ты мое городское! – подбежав к сыну, заохала мама. – Ты что,

крапивы от сорняков отличить не мог?

Стас захныкал, пытаясь оправдаться, и замер, глядя на появившегося с огромным шприцом отца.

– От такой аллергии одно только средство – укол! Причем – горячий! – заявил он, приближаясь к сыну.

Димедрол, доллары и недавнее падение в крапиву были мгновенно забыты Стасом. Все ее жала не стоили одного этого папиного шприца!

После укола, страдая от боли и разочарования, он лежал в кровати, вновь и вновь переживая весь ужас случившегося.

– Добегался! – ворчал за стеной отец. – Куда спокойнее было, когда он сидел дома и читал.

– Читал?
– переспросила мама, и послышались ее быстрые, удаляющиеся шаги.

– Ты куда?

– Я сейчас!

Шаги мамы вернулись и осторожно приблизились. Стас открыл глаза и увидел, как она положила что-то на подоконник.

– Ч-что это? – вяло поинтересовался он.

– Твоя тетрадь!

– Откуда?.. Где ты ее нашла?..

– В кустах под окном лежала. Ветер, наверное, сдул!

«Ага! Этот ветер – Максом называется… - невесело усмехнулся про себя Стас. Подумав о Максе, он вспомнил весь сегодняшний день, пруд и удивился, что Ник до сих пор еще не пришел за димедролом.

«И хорошо, что не пришел! – с облегчением подумал он. – Мои знают, что Ник – наркоман… я просил димедрол… что бы тогда я сказал?..»

3

Ник оглянулся и услышал то, чего меньше всего мог ожидать…

А Ник, тем временем, сидел рядом с лежащим на постели отцом Тихоном и, в свою очередь, тоже думал о Стасе.

Он лихорадочно прикидывал, успел уже тот выпросить у отца димедрол или еще нет. Всего через стену от него был процедурный кабинет, где этого лекарства было более, чем достаточно, да и не только его, но и кое-чего покрепче, чего он жаждал сейчас больше всего на свете. Но крепкие решетки на окне и огромный замок на двери лишали его всяких надежд.

Была, правда, одна идея – но настолько безумная, что Ник боялся даже думать о ней. И он ерзал на табуретке, не зная, куда себя деть. И к Стасу было уже пора… и эта комната притягивала его, словно магнит…

Из далекой Америки или Англии ему позвонил по мобильному телефону отец. Ник ответил, но долгого разговора не получилось. Игорь Игоревич сразу понял, что у сына ломка, и быстро прекратил разговор.

Отец Тихон, искоса поглядывая на парня, что-то ловко вырезал ножичком из небольшого кусочка дерева. Наконец, он закончил работу и положил на тумбочку, где стояла, прислоненная к стакану с букетом ромашек, картонная иконка – аккуратный маленький крестик…

– Не могу без дела сидеть! – пожаловался он, пряча нож в ящик тумбочки, в котором, как успел заметить Ник, лежало еще несколько заготовок.
– Нравится?