Святой грешник
Шрифт:
Потом она почувствовала, как он слегка прикоснулся к ее щеке.
— Ничего не бойся, принцесса. Все будет хорошо, я обещаю.
Карен слегка нахмурилась, прислушиваясь к его словам. Желание оказаться в его объятиях становилось все нестерпимее. Она сознавала, что перед ней незнакомец, но всецело доверяла ему.
Долгим взглядом она посмотрела в его почерневшие от страсти глаза.
— Зачем ты это делаешь?
— Я должен.
— Почему ты заботишься обо мне?
— Потому что я сам хочу этого.
—
— Я не понимаю даже своих чувств, — признался он, глядя ей в глаза. — Но я знаю, что все так и должно быть.
Она была так красива. Ее бледное лицо обрамляли серебристые волосы, шелковистым каскадом спадающие на плечи и на спину. Она была такой открытой, такой трогательно-беззащитной, такой очаровательной.
И Нико не выдержал. Он жадно припал к ее мягким податливым губам своим настойчивым ртом. На какое-то мгновение она не дыша замерла, потом с блаженством ответила на его поцелуй. Ее рука сама собой легла на его грудь.
Потрясенный глубиной собственных чувств и ее отклика, Нико отпрянул. Его тело, жаждущее, зовущее, страстное, рвалось к ней, но разум наконец возобладал над плотью, и Нико заставил себя прервать поцелуй.
Отклонившись назад, она робко спросила:
— Я сделала что-то не то?
— Господи, нет, конечно, — произнес он. — Это я сделал что-то не то. Ты ведь такая хрупкая, ранимая, и я не должен был…
В этот момент появилась официантка, неся поднос с дымящимся кофе и чаем.
— Я принесла вам сливки и лимон. Сахар на столе, а…
— Замечательно, — перебил Нико. Взяв сахарницу и высыпав чуть ли не весь песок себе в чашку, он принялся мешать кофе с таким ожесточением, что пролил половину на стол. Официантка вытерла лужу, недовольно покачала головой и удалилась.
Нико понимал, что пугает Карен внезапной переменой настроения, но он и сам был не в своей тарелке. Забирая ее из госпиталя, он думал, что избавит ее от опасности, даст ей время все вспомнить и вернет обратно. Мак тем временем разузнает все о ее преследователе. Нико и не думал, что его с Карен свяжут чувства. А теперь все зашло слишком далеко.
Ему не следовало забывать, что Карен — его пациентка. Не любовница, а лишь пациентка. Он сделал все, чтобы спасти ее, вывести из комы, прибегнув для этого к крайним мерам.
Вполне естественной была ее реакция, ее отклик. Но Нико никак не мог понять своего состояния.
— Что с тобой? — наконец прошептала Карен.
— Не знаю. Не следовало мне делать этого, пока ты… — У него чуть не вырвалось: «Пока ты все не вспомнишь». — …не поправишься окончательно. Ты еще не готова к тому, чтобы я… мы…
Ее голубые глаза потемнели, приняв серо-стальной оттенок. Она смотрела на него с подозрением, и на мгновение Нико испугался, что она опять увидела в нем незаслуживающего доверия
— Что ты за доктор? Чем занимаешься? — помолчав, спросила она.
— Я занимаюсь исследовательской деятельностью. — Хорошо хоть, что она задает вопросы, на которые он может ответить.
— А что ты исследуешь?
— В данный момент я работаю над проблемой старческого склероза.
Она возмущенно рассмеялась.
— Старческого? Я что, по-твоему, старуха?
Нико отхлебнул кофе.
— Ну что ты, принцесса. Просто мои знания помогли воскресить тебя.
— Значит, ты — этакий мессия в белом халате? А в цилиндре у тебя сидят белые кролики?
— Нет у меня никаких кроликов, — улыбнулся он. — Да и фокусами я тоже не занимаюсь. Я вообще не работаю с пациентами. Мои исследования касаются области генетики. Я занимаюсь вопросом потери памяти в старости и болезнью Альцхаймера. У тебя же нет признаков ни того ни другого.
Во взгляде Карен промелькнула боль, и она отвернулась к окну.
— Ты прав.
Принесли заказ, но Нико потерял аппетит, а у Карен его вообще не было.
— Ты должна поесть хоть немного, принцесса, — произнес он, помолчав. — Нужно есть, чтобы жить.
Она заговорила, и ее голос был преисполнен такого одиночества, такой тоски, что Нико стало страшно.
— А если не хочется жить? — спросила она.
Все же Карен заставила себя немного поесть. Она откусила несколько кусочков вафли и выпила чаю. Нико помимо воли отметил, что она ест с невыразимой грацией. Все ее движения были столь же изящны, сколь и естественны.
Нико окинул восхищенным взглядом ее стройную фигурку. Его одежда ничуть не портила ее и отнюдь не лишала очарования. Но все же Нико подумал, что она создана для элегантных вечерних платьев из черного шелка со сверкающими украшениями и для приемов в дорогих особняках, а не для скромной работы библиотекаря и полинявших футболок.
— Не смотри на меня так, — тихо попросила она, опуская глаза.
Оказывается, Нико уже давно сидел, уставившись на нее.
— Прости, я совсем не хотел смущать тебя. Расскажи мне, от чего или от кого ты скрываешься?
Она растерянно посмотрела на него, и в ее глазах промелькнуло недоумение.
— Если бы я знала… помнила, я бы сказала тебе. — Она покачала головой. — Но я не помню. Нико, я очень устала, давай уйдем отсюда, — взмолилась она.
Карен заметно побледнела, черты ее лица заострились. Нико пожалел, что напомнил ей о прошлом: она была еще слишком слаба для подобных переживаний.
— Конечно, как ты хочешь. — Нико поднялся, вынул из кармана пару банкнот и оставил их на столе. Затем поднял девушку на руки и понес к машине. Карен не сопротивлялась: она почти заснула.