Сын Моржа и Куницы
Шрифт:
Зато яркая синяя молния мелькнула и ударила прямо в цель.
В щель.
Многоножка замерла.
А затем — встала на дыбы. Морда впечаталась в ствол прямо под Егором. Щепа и кора разлетелись со взрывом, раня руки и лицо. По лицу потекло тёплое. Чудовище же упало на спину, завертелось, бешено изгибаясь туда и сюда, мощным ударом окончательно надломило ствол сосны и та со скрипом завалилась на соседку.
Тварь унеслась вглубь леса не разбирая дороги, с треском ломая тонкие сосны и отлетая
Егор остался висеть на дереве, боясь шевельнуться. Конструкция из упавшего дерева и её соседки подрагивала и потрескивала. Вздохнув и примерившись, Егор сполз чуть пониже, оттолкнулся и прыгнул на соседнее, живое, дерево. Одновременно — мысленно метнул и лом.
При ударе о сосну отбил себе всё что только можно, включая адреналин, но зацепился. Воткнул в ствол оба синих дротика и держался на них. Мышцы превратились в тряпки, руки сводило, и Егор, выдергивая дротики и вновь вонзая, медленно спускался.
И тут прилетела нежданная погибель всего логичного.
Средь серебристых стволов мелькнуло зелёное и алое. Клятая девица явилась ровно в том же, в чём была на пляже — вырвиглазном изумрудном топике и короткой оранжево-красной юбке. Разве что на ноги натянула высокие шнурованные мокасины, а не обошлась легкими босоножками.
Девица танцующей походкой просквозила меж деревьев, подошла ближе и задрала голову, рассматривая висящего словно коала Егора. На миг у того мелькнула мысль разжать руки и свалиться прямо на красноволоску, избавив себя и её от дальнейших мучений.
— Э-хе-хей, пришла Куней! Как тебя там, Егор? Слезай! — Не чуявшая, насколько близка к смерти, погибель огляделась. — А где медведь?
Егор молчал, пытаясь удержать в себе всё то, что уже мысленно не раз высказал этим горе-проводникам. А накипело изрядно. Злого варева хватило бы роту отравить.
Появился и седой здоровяк. Подошёл ближе, осмотрел потрёпанную приключениями пропажу и буркнул:
— Кажется, у парня проблемы. Помоги.
— Да ладно? — изумилась красноволосая. — Хорошо висит же! Так, медведь где?
— Нет медведя, — проскрипел Егор сквозь зубы. — Убежал медведь.
Девица потанцевала вокруг, внимательно разглядывая вспаханный слой иголок, ободранные деревья и расщепленный пень. Потыкала пальцем в натёкшую смолу, удивленно выругалась, отдёрнула руку, сунула пострадавший палец в рот пососать. Выругалась ещё крепче, долго отплёвывалась. И, наконец, соизволила обратиться к Егору:
— Слушай, ты что здесь устроил? Лес погубил, медведя потерял. Сам зачем-то на дереве сидишь. Кто тебя так охотиться учил? Мама-папа — асфальтовый каток?!
— Оно само, — выдавил тот.
Срубленное
Все закашлялись.
— Ага, само, — сказал седобородый. — Так, погоди… — прислушался он. — Эт-то что…
А в следующую секунду из-за стволов вылетела знакомая мокрица. Была она полупрозрачная, будто Хищник из одноимённого фильма. Снеся по дороге Куней — та улетела сломанной куклой в сторону — мокрица воздела передние сегменты тела и ударила ими как молотом, раздавливая здоровяка в кровавую лепёшку.
Егор вскрикнул.
Но… нет! Седой был жив!
Он, кряхтя, поднимался на ноги, держа перед собой радужную полусферу пару метров в диаметре. Тварь яростно билась об неё, но лишь ненамного сдвигала крепко упёршегося в землю здоровяка.
Чудовище сменило тактику: теперь оно давило головогрудью и полосовало щит бивнями с жвалами. Щит трепетал, наёмник рычал, едва удерживая атаку.
И тут, сбоку, куда улетела девица, раздались стоны и проклятия. Дергаясь марионеткой, рыжая гибель поднималась. Встала на колени, зашаталась, упала.
Хлопнуло.
Вокруг девицы возникла и закрутилась огненная сфера. Пропала. А вместо неё явилась здоровенная лисица с двумя пушистыми рыжими хвостами. И лиса завопила:
— Ах ты, ежиный арбалет! Ещё тараканы меня не били!
В её напарника как силы ливанули, он отскочил на пару шагов назад, мокрица сунулась за ним и получила мощный удар щитом в морду. Грохотнуло, щит лопнул, по лесу пронеслась воздушная волна, а здоровяк уже раскрутил неведомо откуда возникший ненормально огромный молот и обрушил на чудовище.
Лиса метнулась, заходя по дуге в тыл адской тварине и принялась сыпать в ту жалящие огненные сгустки. Куней скакала по деревьям, прыгала через зверюгу, ходила колесом, стелилась по-над ковром опавших игл и швыряла, швыряла огненные капли.
Седой охаживал противницу мощными ударами молота. Через пару минут боя молот засветился и очередной удар разом снёс мокрице несколько лап с левого бока. Мокризилла заверещала, припав на бок, но умудрилась мгновенно развернуться на месте, пнув наёмника задними лапами и удачно приложив хвостом.
Здоровяка унесло. Он впилился спиной как раз в дерево, на котором висел Егор. Тот не удержался, но хоть свалился не на седого, а чуть в сторонке.
Хромающая на один бок многоножка посеменила к ним. У пострадавшего бока с хлопком появилась Куней, огненным бичом хлестнула чудовище, зацепила пламенными крючьями, потянула и остановила. Напарник поднялся, ударил в ладони, от него разошлась волна.
Пронеслась и через Егора, и ему вдруг всё стало проще.
Мир замедлился, а руки и ноги обрели невиданную лёгкость.