Сын Моржа и Куницы

Дым Елисей

Старикашка совершил ошибку: ненадолго умолк, желая савсем чуть-чуть передохнуть. Тяжёлая работка-то и опасная, — нервная, ой как! — разводить на золото главу теховского Конгломерата Калининых.

Гость и вклинился в монолог.

— Ритуал?

— Дыа, г’сспадин.

— Подчинение?

Старик замотал головой:

— Ныт, господин, ныльзя! Бог наш, Безымянный, протыв рабства!

— А что?

— Паследний прыказ. И нымного забвения, чтобы утром нычего ны вспомнили.

Калинин слышал о таком.

В жертву

ритуала внедрялся особый духовный ключ. И человек, владеющий этим ключом, мог отдать жертве приказ. Любой. Но — один-единственный. Если потерпевший силён духом или находится на высоком уровне, он мог затянуть исполнение приказа, но в конце концов всё равно его исполнял.

А дальше… дальше по-разному. Иные попавшие под ритуал позже со всем тщанием и изобретательностью казнили своих обидчиков.

— Ты подготовил жертвы?

— Дыа, г’сспадин, извольтя взглынуть. Прыкрасные экзымпляры!

Калинин саркастически хмыкнул.

Вот ещё чего, самому себе обвинительный приговор шить. Всегда надо помнить, что есть существа много могущественнее тебя, способные выпотрошить твою память. И если слова могут быть сказаны любые, от них можно отбиться, то лично увидеть приготовленных в жертву людей и существ… Тут не отбояришься незнанием. Придётся платить. Откупиться можно, раз или два. Раз, два, а потом и расценки поднимутся до цены твоей жизни.

Да и кто уважает глупца, с готовностью лезущего в ловушку? Вот этот же старший жрец гнусного и забытого всеми храма первым задумается — где можно безопасно надуть?

Гоблин же сверкнул глазами, сбился на мгновение, но продолжил:

— Есть сывсем чуть-чуть мелкая прыблема, г’сспадин. Еслы рытуал основать на крывавой жертве, то воздействые будет ныкак ны меньше трытьего круга.

— Моржи не заметят. У них не осталось сильных водных магов.

— Зыметят, г’сспадин. У ных двое Старших-на-Сыребре, а от сильного сыребра ныдалеко да воды, еслы помныть о… о том, о чём вы прасыли ны упыминать.

Гость помолчал.

Покривился.

Признал правоту старикашки.

— Предлагай!

— Пырвый круг, г’сспадин. Крывавые жертвы ны нужны. Давление ляжет ны на рытуал, а на магические ядра наёмныков. Но каму ынтересна, что там с ых ядрами? Падумаешь, пывреждены. Быльшое дело! Пазволю зыметить, Моржи относятся к астральныкам лучшы, чем многые арыстократы, но ровнёй людям ны считают. Ны станут оны сматреть ядра, ны по чину тварям такая честь. Еслы кто и увидит тень рытуала, то савсем-савсем чуть-чуть по сыльна ныудачному случаю. А удачу и купыть можна!

— Пожалуй. Поклонюсь дарами богине удачи. Макошь?

— Осмелюсь зыметить, г’сспадин, что Средный — Островной. Макоши не ынтересен Остров, можна пыклониться и ей. Но лиса радилась в этих краях, ны Урале, и пытому лучшы найти ыное божество, савсем чуть-чуть дальше.

— Восточники? Далеко. — Калинин покривился. — Это время и золото, много золота.

Гоблин всего вонючего

сложил сухие лапки в замок и склонил голову, поглядывая на гостя масляными глазами.

— Осмелюсь прыдложить пыклониться дарами маему богу. Он дылёк от всыго твардного, но сила ыго со мной. Еслы г’сспадин пожыртвует трысста кругляшков, то удача в этом деле будет ны ыго стороне.

Калинин задумался.

— Триста?

— Пытьсот было бы лучшы, — старик жадно облизнулся и его глаза блеснули во тьме. И добавил, слегка разочарованно: — Но Безымянный ны терпыт чрезмерности. Трысста!

— Триста червонцев для бога, имени которого не знаю? — Калинин усмехнулся, подначивая своего давнего… слугу, не слугу, но исполнителя деликатных поручений. За хорошую плату жрец брался почти за любые дела. Исполнял, правда, криво и косо, по каким-то своим мотивам и пониманию, но и такой результат пригождался.

Жрец забытого храма ответил не сразу.

Хмурился, молча шевелил губами.

И — разродился.

— Я жы был пылезен, г’сспадин?

— Пожалуй.

— Развы за всы годы я пыдвёл вас хыть раз?

— Не припомню такого.

— Мой бог ны имеет ымени, г’сспадин. В давние врымена правыл людьми с кожей краснаго цвыта и люди звали ыго по ымени, но то давно в прошлам. Сыйчас он бог всех, кто ны носит ымён.

— Ты мне это уже говорил.

— Ыстина ны станет хуже, еслы её павтарить.

— Но надоест.

— Прышу прощения, г’сспадин, но еслы в угоду вашему ызволению я прыдумаю для Безымянного ымя… — старик пожал плечами и акцент в его речи усилился. — Ын прогнывается. Ы я ысчезну, ы вам плоха прыдётся.

— Триста, согласен. Ритуал скоро?

— Дыа, г’сспадин. Вот прямо скора-скора сейчас.

— И какие для них последствия ритуала первого круга?

— Оны быстро умрут, г’сспадин. Жертв ныт, эныргии мало, откуда силу брать? Из ядра. Ядро ны выдержит и сы временем расколется. Пыначалу Младшая дажы начнёт быстрее развываться, ныгрузка ны ядро даст свой ыффект. Еслы повезёт, обрытёт третий хвост. Но позже — крак! И всё. — Старик похихикал и умолк. Продолжил более деловым тоном: — За нысколька дней перед смертью ей станыт плоха, можыт о чём-то и догадаытся, еслы обратится к старейшинам стаи. Но ыё стая дылеко, да и слышал я, что Младшая с ными пассорилась.

— Средний? — равнодушно спросил гость.

— Средный простоват. Ныплох для Остравного волка, но там ценят силу, ны ум. Нычего ны поймёт до самаго конца, ведь для ныго почти нычего ны изменится. И он тоже гордец, поывляется ны Острове раз в дысять лет. Кажытся, тамошний Погонщик стаи украл у ныго нывесту. — Гоблин захихикал. — Очень выгадно для нас.

— Значит, первый круг… — процедил Калинин.

— Первый круг сырьёзно ныдооценивают, г’сспадин. В ныкоторых случаях это идеальныйший ынструмент: тихий, нызаметный, как будто ныопасный. От ныго легко защититься. Как будто.