Сын Тишайшего 2
Шрифт:
Самое забавное, что в этом деле нам могут помочь султан и крымский хан. Вот такие пироги.
Но мне необходимо Нижнее Поволжье. Сейчас — это краеугольный камень моих планов. Дело в том, что в казне нет денег. Вернее, страна не сможет быстро заработать нужную для войны сумму. Бог с ней, с войной. Нам нужны средства для развития многих отраслей. Теоретически есть уральское золото и серебро. Уже в следующем году к рекам и местам, названия которых удалось вспомнить, отправится геологическая экспедиция. И я уверен в её успехе. Только сомневаюсь, что нам удастся наладить добычу
То есть всё равно придётся договариваться или уничтожать кочевников. Потому что они стоят на пути единственной возможности разбогатеть. Называется она — Волжский торговый путь. Именно транзитная торговля с Персией даст быструю прибыль. Кроме этого, мы неплохо разовьём инфраструктуру и промышленность поволжских городов. Я никому не собираюсь отдавать право на перевозки товаров, значит, придётся строить свой торговый флот. Что не так уж сложно. А вот для обеспечения морской части пути потребуются военные корабли.
Я и такие расходы в состоянии потянуть. Если не придётся воевать с калмыками. Замкнутый круг, однако. Но и давать слабину перед Аюкой нельзя. Степняки понимают исключительно силу. Впрочем, как и большинство остальных народов. Поэтому посол повезёт голову и грозную грамоту. А Паншин-городок превратится в опорный пункт, который вместе с Царицыным, станет опорной базой для нападения на ойратов. Пусть большая часть их кочевий пока на левом берегу Волги и Урала. Но тайша — умный, должен понять намёк.
Новые стоны Толстого вывели меня из размышлений о судьбе России. Я уже и забыл о глупом дворянчике.
— Государь, атаман Минаев давно ждёт. Звать или пусть позже приходит? — раздался голос Ивана.
Дунин меня не беспокоил, дав возможность насладиться красотами степного пейзажа и спокойно подумать.
Машу рукой, чтобы звали донца. Человек он нужный и проверенный. Нечего оскорблять его, показывая свою власть, теша самолюбие. Она у меня и так есть. Многие в Москве этого ещё не понимают, но скоро мы их обрадуем.
Атаман был невысоким мужчиной средних лет. Особыми статями Минаев не выделялся, разве что мощные запястья указывали на умение владеть саблей.
— Фрол Минаевич, ты человек опытный и много раз доказывал свою верность, — начинаю немного издалека, кивнув на поклон казака, — Поэтому не буду тебя обманывать. Россия идёт на юг. Хотят этого донцы или нет, но решение принято. На севере и западе войн не предвидится, османы с татарами заняты в австрийских землях. Значит, появилась возможность отодвинуть засечную черту. Дело это долгое и муторное. Только у нас нет иного выхода, кроме опоры на Дон. Здесь встанут новые крепости, откуда русское войско начнёт уничтожать степняков. Сейчас главная задача — это выбить кочевников из донских степей.
— А как быть с калмыками?
Минаев — молодец! Толковый правитель и должен в первую очередь заботиться о своих людях. Калмыки в последнее время начали регулярно нападать на казачьи поселения, многие из которых разорены. Формально донцы вне юрисдикции
Вот и думай, это просто стечение обстоятельств? Или подсуетились англичане с голландцами, чьи Ост-Индийские компании как раз залезли в Персию? Ведь в итоге амбициозный проект забыли на долгие годы. Начинаешь размышлять обо всех подобных совпадениях, и паранойя растёт в геометрической прогрессии.
— Есть два пути. Если Аюка пойдёт на мои условия, то начнём вместе чистить степь от магометан. Коли он не согласится, значит, будем воевать с калмыками. В любом случае донцам не отсидеться в сторонке, — отвечаю с усмешкой.
Нескорое время молчим. Даже Толстой ненадолго замолк, видать, впал в забытье. Но вроде дышит, ублюдок. Из-за этого кретина могут погибнуть тысячи невинных людей. Хотя я обдумываю другой вариант разрешения проблемы. Ладно, вернёмся к делам насущным.
— Мне надо рассказать обо всём казакам на кругу. Им решать, как жить дальше. Но я согласен, и понимаю, что однажды Москва заберёт наши земли, — атаман вернул мне усмешку и провёл рукой по внушительной бороде.
Глянешь на него и ничем не отличишь от степняка. Вернее, старшины одеваются немного иначе, на русско-польский манер. А простые казаки больше похожи на ногайцев. Похожие халаты и шапки, никаких тебе лампасов на штанах. У многих к седлу приторочены луки с колчанами. Прямо орда, только православная.
Тут же промелькнула мысль, что не знаю, как быть с раскольниками. Если их прижать, то народ побежит на юг. Что увеличит на Дону число недовольных Москвой.
— Наше движение на юг растянется лет на пять, а то и больше. Сначала давим басурман, затем делаем шаг вперёд. И так двигаемся, основывая крепости. Скажу одно, большая часть казацких вольностей будет сохранена. Ваши земли останутся под управлением круга, но в Черкасске сядет воевода из Москвы. Вмешиваться мы особо не будем. Главное, чтобы донцы продолжали держать рубежи и били басурман. Можешь порадовать старшин, все они станут дворянами. Завтра на совещании объясню более подробно. Заодно выдам тебе грамоту, где указаны будущие задачи.
— Разреши рассказать о твоих словах казакам уже сегодня? Всё равно они узнают, пусть лучше от меня, — ответил атаман.
Чую, что намучаюсь я с этой вольницей. Благо донцы не такие продажные, как запорожцы, и никогда не водили татар на русские земли. Сами грабили, есть грех. Но, чтобы заниматься продажей своего народа, надо иметь особую мораль. Вернее, её полное отсутствие. Впрочем, плевать на хохлов, ими займёмся позже.
Атаман ушёл, а всё стоял, обдумывая ближайшие дела. На самом деле их просто вагон с тележкой. Даже не знаю, как буду справляться со столь тяжёлой ношей. Вдруг Толстой подал голос, тихо застонав и пустив очередную порцию газов. Мерзкое зрелище!