Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра
Шрифт:
— Все мы учились в одних и тех же школах, — объяснял он ей, — и исповедуем одинаковые взгляды, обе стороны. Большинство лейбористов умрет от страха, если у нас когда-нибудь возьмут и устроят социализм. Даже вы, Мэриан. Вы называете себя социалисткой, но социализм вам был бы отвратителен. Как и мне. Я не буду за вас голосовать, потому что ваша партия — это всего-навсего полинявшая копия консерваторов, а я предпочитаю оригинал.
— Если вы ненавидите политику, — сказала она, — вы не смеете говорить ни о цели жизни, ни о нравственных устоях. Хотите
— Вы правы. Но я, наверно, слишком труслив, чтобы на это отважиться.
— Скажите Руперт, почему вы так боитесь своих денег? Я, как и Джо, видно, никогда этого не пойму.
— Потому что у вас никогда их не было.
— Вот это правда, — рассмеялась она, обнимая Тэсс.
— Вы не знаете, какой вред от денег. — серьезно продолжал он. — Деньги убеждают человека, будто все что он делает, правильно. А это превращает богачей в толстокожих… Вот что испортило и погубило моих родителей, да я и сам постоянно боролся с гем же соблазном. И до сих пор его не преодолел.
— В это я не верю. С вашей-то силой воли?
— Нет, не преодолел, — хмуро повторил он. — Но это еще полбеды. Как я теперь вижу, хуже другое. Я был Очень маленьким и вполне заменимым работником в метеорологическом секторе. В сущности, никем. Не таким плохим, как думал Филлипс-Джонс, но все равно для меня это было всего лишь времяпрепровождением, и если такое времяпрепровождение чем-то оправдывалось, то лишь тем, что я очень старался. Но ведь точно гак же работает большинство людей. Человек получает должность, выполняет свои обязанности так, что комар носу не подточит, вот и все. Проживет свой век, глядишь, пора умирать. И никакой цели во всем этом нет, только желание хоть как-нибудь прожить.
— А разве этого мало? — удивилась Мэриан.
— Неужели для вас достаточно? Право же, вы хотите большего. Вы хотите, чтобы в вашей работе был какой-то смысл. Разве не так?
— Это правда.
— Так почему же и мне не хотеть того же?
— Наверно, вы правы, Руперт. Но потому-то Джо и уговаривает вас жить как хочется и не морочить себе голову заботой о хлебе насущном.
— Нет. Джо хочет, чтобы я взял назад свои деньги, потому что она выросла в бедности.
— А вы возьмете? — прямо спросила его Мэриан.
— Не знаю. Еще не решил.
— Кстати, что вас так привлекает в археологии? В этой вашей Греции. Или чем вы там занимаетесь? Думаете, что это выход?
Он покачал головой:
— Да нет… Просто надо же найти себе какое-то дело. Почему не порыскать по разным местам? А вдруг что-нибудь раскопаю.
— Только богатые могут себе это позволить, — снова поддела его Мэриан.
Нелегко было уговорить Джо взять детей и отправиться всей семьей в Россию только потому, что Руперта интересовали греческие поселения на Черном море.
— Ты просто хочешь лишний раз доказать, что можешь поступать, как тебе
— По-моему, ты не права, — старался он ее переубедить, хотя сам понимал, что в его намерении ехать немалую роль играет чувство протеста.
— Это ужасная страна, — утверждала Джо. — Зачем тебе надо тащить туда нас? Поезжай один.
— Послушай, Джо, — уговаривал он. — Говорят, на Черном море замечательные курорты. Ты с детьми поживешь где-нибудь там, а я объеду побережье.
— А что, если дети заболеют?
— Там есть доктора.
— Доктора! — воскликнула она. — Какие там могут быть доктора?
— Да ведь это же всего один день на самолете до Лондона.
— Я ненавижу летать.
Джо капризничала, но Руперт знал: немного выдержки, и он поборет ее неразумный страх, убедит ее в заманчивости этой поездки.
— Ты же не хочешь отбить у детей любознательность и интерес к приключениям? Если тебе не понравится, ты уедешь домой.
— Мне наверняка не понравится, — твердила она. — Чего я там не видела? Почему мы должны все делать по-твоему?
Но Джо понимала, что Руперту хочется ехать, что он увлечен своей новой затеей, и под конец уступила.
Он позвонил в советское посольство и, переговорив с тремя или четырьмя незнакомыми, весьма сдержанными людьми, соединился с Маевским.
— Я вам звоню по поводу поездки в Россию, — сказал Руперт.
Маевский встретил его решение с энтузиазмом и предложил сразу же приехать в посольство. Особняк на Аллее миллионеров поразил Ройса своим старомодным великолепием. Руперт почему-то не ожидал увидеть такое прекрасное здание, хотя и понимал, что это глупо.
— Значит, вы решили посетить нашу страну? — спросил его Маевский.
— Да, — ответил Руперт. — Если это возможно.
— Конечно, возможно.
— Только я не знаю, можно ли осуществить то, что я наметил.
Руперт изложил довольно сложную программу Он хочет поехать на Черное море. («Пожалуйста!») Он хочет выбрать какое-нибудь тихое место, где сможет жить его семья, маленькую дачу или что-нибудь в это роде. («Пожалуйста!») Кого-нибудь, кто бы помог им по хозяйству («Понятно!»), пока он будет ездить по побережью и осматривать места древнегреческих поселений. («А, так вы интересуетесь археологией? Мы можем договориться с нашими специалистами, чтобы зам все это показали».)
— Нет, нет! Спасибо, никаких специалистов мне не надо. Разве что переводчика. Я не очень хорошо говорю по-русски.
Маевский сказал, что все это легко устроить, хотя, конечно, Руперту надо предварительно заехать в Москву, чтобы его могли там принять и вручить Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Но Руперт упорствовал:
— К чему все это? Уверяю вас, мне ничего не нужно. Я хотел бы, чтобы все было как можно проще…
— А нет у вас желания посмотреть наши северные метеостанции или наши новые исследовательские институты? А вашей жене разве не интересно было бы познакомиться с нашими школами?