Таи?на Белого Крыла
Шрифт:
Дело было за малым — создать магическую игрушку. И я из раза в раз пыталась вдохнуть чудо в каждую новую поделку.
Глава 7
Той майской ночью я села за свой захламлённый мелочами стол. Отсутствовавший с начала апреля Призрак ещё немного потоптался на подоконнике и перелетел на свою любимую присаду — узловатую толстую ветку, которую я ещё в прошлом году нашла на лесопилке и закрепила для него под самыми балками.
Призрак — это хорошо, рядом с ним легко и весело работалось. Сова всегда вдохновляла
Я трудилась над музыкальной шкатулкой. Не на заказ, просто так, на продажу. Через мои руки прошло уже много таких, они всегда пользуются спросом. Эта вышла особенно элегантной и милой, я подумывала оставить её себе.
Простой чёрный лак на крышке — без росписи, картинок и вензелей. Крошечная речная жемчужинка на головке ключика и точёный латунный замочек. Строгий лаконичный механизм с простой, но очень нежной мелодией. И изящная танцовщица в невесомом белом платье.
Чего-то не хватало. Я отвлеклась от шкатулки, полюбовалась на задремавшего филина и придумала.
Достала специальную коробку, в которую складывала совиные перья, сходившие во время линьки, и с удовольствием понюхала. Картонный дух мешал, но пахло всё равно чудесно. Я стала рыться внутри, выбирая самый мелкий, самый сладкий пух, улыбалась и мастерила из него крошечные крылья.
Через час было готово. Вышло отлично — при крохотном росте куколки, каждая пуховая ниточка смотрелась как отдельное перо. Я осторожно закрепила невесомые крылышки на спине фигурки, ещё раз всё проверила и завела готовую шкатулку.
Призрак прилетел на стол и не мигая глядел на кружащуюся танцовщицу. Я прислонилась к нему щекой.
— Она вышла хорошенькой. Оставим её себе?
— Угу.
— Я тоже хочу крылья, Призрак! Улетела бы с тобой в такую вот тёплую ночь и не надо придумывать, как выбраться из резервации. Но сперва нужно сделать артефакт.
Мелодия стихла, белоснежная балерина замерла. Настал ответственный момент — в новую игрушку нужно попробовать вдохнуть магию.
Дважды я не пыталась никогда, а крылатая танцовщица мне очень нравилась. Поэтому я сосредоточилась — чего же я хочу? Чего хочу сильно? Ну разумеется — чтобы она летала! Когда начинается музыка, она должна не только закружиться, но и оторвать крошечные ступни от крышки шкатулки.
Решив, я уставилась на фигурку.
— Давай, ты полетишь, хотя бы совсем немножко приподнимешься? Смотри, какая ты лёгкая и воздушная!
Я протяжно вдохнула, потёрла виски и поморщилась, ощутив холодок в позвоночнике. Страшно начинать — опять ведь ничего не выйдет, а она такая очаровательная!
Вдруг филин сделал пару шагов по столу, подцепил своей огромной пястью карандаш и, держа его почти горизонтально, начертил на ближайшей бумажке символ…
Я ошарашенно разглядывала листок. Не потому, что рисунок родился из-под лапы совы, это как раз в тот момент казалось мне совершенно естественным. Просто я осознала, увидела! В изображении сочетались моё озвученное желание и… мои возможности.
Никаких искр, контуров и молний. Никакого хаоса и случайности. В момент, когда я верно поняла символ, он загорелся мягким синим светом.
— Это же руна, да?
— Угу.
— И что же мне делать дальше?
Призрак
Я торопливо закрыла глаза — раздвоившаяся в них руна слилась в одну и стала чистым светом. Поймала мысленно этого солнечного зайчика, распахнула веки, перевела взор на фигурку и, медленно моргнув, оставила блик парить между крылышками. Светящийся знак стал пульсировать и уменьшаться, затем вовсе растворился.
— Получилось?
— Угу.
Трясущимися руками я взяла ключик и ещё раз завела шкатулку. Танцовщица закружилась и взлетела. Я успела полюбоваться пару секунд и дальше уже ничего не видела, потому что ревела от счастья.
Глава 8
Проснулась я одетой и помятой. Подушка была противно сырой, как огромная мягкая жаба. Я брезгливо отодвинула её и постаралась припомнить, почему же я в таком непотребном виде. Картинка вскоре сложилась, но я немедленно уверила себя, что это был сон. Очевидно — заработалась, устала и вырубилась, едва дошла до кровати. Очень хотелось оживить танцовщицу, вот и приснилось невообразимое. А подушка намокла от жары, ещё бы — такой душный был вечер…
Но привиделось, надо сказать, очень хорошо! Я вспомнила руну и испытала то же понимание, что и в удивительном сне. Может это подсказка моей магии, интуиции?
Я возбуждённо вскочила и прямо в ночной сорочке бросилась проверять — есть ли у куколки пуховые крылья, или это пока тоже приснилось. Они у балерины были. Теперь… где же ключик? Нужно завести шкатулку, чтобы ещё раз всё вспомнить, обдумать и настроиться.
И тут меня прошиб холодный пот — жемчужина ключа блестела на листке с руной. Деревянными пальцами я с третьей попытки попала в замочную щель и запустила игрушку. Танцовщица вспорхнула и закружилась.
Призрак щёлкнул клювом откуда-то из-под крыши. Я задрала голову наверх — он сидел на любимой ветке и смотрел на меня своими золотыми глазами.
— Это сделал ты? — я указала на руну — Ты действительно научил меня, мне не приснилось?!!
Филин слетел на стол и взял карандаш. Меня затрясло.
«Хочешь учиться ещё?» — накарябано неловко, но разобрать можно.
— О, Призрак! Конечно!
«Будет не так, как думаешь»
— Это не важно!
«Может быть страшно»
— Не будет. Я люблю тебя и никогда не боялась. Я тебе верю!
«Поставлю условия»
— Хорошо!
«Возврата не будет»
— Ты же видишь мою жизнь! Чего мне терять, к чему возвращаться после этой руны? Пиши свои условия!
Я решительно подвинула ему чистую бумагу и собиралась отойти, чтобы не подглядывать, пока не будет готово. Но филин написал ещё единственное слово — «Потом», бросил поверх листов карандаш и взлетел назад.
На весь день я деликатно ушла в лавку, чтобы не мешать Призраку писать, потому что карябал он утром медленно и несуразно. Между повседневными заботами то и дело задумывалась и спрашивала себя — не сошла ли я с ума и не сплю ли до сих пор.