Такая вот любовь
Шрифт:
Придя на кухню, он добавил в кофеварку кофе и воду, но потом просто уставился на пустую стеклянную емкость. В столовой понаблюдал в окно, как, заводя ногу за спину, делает растяжку Мэри Бет. Потом, припустив трусцой по тротуару, она помахала ему рукой. Он что, извращенец, подглядывающий за соседями?! Шарахнувшись от окна, Уилл врезался в стул.
Наверняка в «Бест бай» есть что-нибудь ему чрезвычайно нужное. Но по дороге, в машине, Уилл ничего не смог придумать. Хотя ему действительно кое-что необходимо. И у Стеллы это кое-что имеется. Нечто большее, чем жизнь. А именно – небольшая доза энергии. Это всё, что ему требуется. Уилл взглянул на
Добравшись до магазина, он поспешил к стеклянным дверям, мимоходом кивнув субъекту в желтом жилете, точно они приятельствовали. Дорогу он знал и направился прямиком в Стеллин отдел.
Но девушки там не оказалось.
Сердце Уилла ухнуло в коричневые мокасины. Почему он не учел этот вариант? Может, Стелла в туалете, ушла на ранний ланч или именно сегодня работает в другом отделе, в другую смену? Уилл зашагал по торговому залу, заглядывая в каждый боковой проход. «Надо обратиться к тому, кто знает», – подумал он и направился в сервисный отдел, где объяснил, что продавщица с косами, Стелла, обслуживала его несколько раз. Она знает, чего ему недостает. Где она?
Паренек с перезрелыми прыщами на физиономии едва заглянул в стоящий перед ним компьютер.
– Сегодня у нее выходной, – сообщил он. – Хотите, найду кого-нибудь, кто вам поможет?
Уилл развернулся и направился к выходу, пулей пролетев мимо субъекта в желтом жилете, который пожелал ему хорошего дня. И с такой силой дернул дверь своей «тойоты фораннер», что та ударила его по бедру. «Возьми себя в руки!» – велел он себе. И тут же рванул со стоянки на шоссе, не имея ни малейшей охоты притормаживать, чтобы поесть.
В машине Уилл включил Босса [13] и попытался успокоиться. Сам не помня как, он очутился в лесном заповеднике в пятнадцати минутах езды до дома. Как раз в тот момент, когда лес остался позади, заиграла «Земля обетованная», Уилл прибавил громкости и впервые за двадцать лет увеличил скорость просто так. «Я пересек границу округа Уэйнсборо, включил радио и просто убиваю время. Очень скоро, крошка, я всё возьму в свои руки». Тихо звучит, надо еще!.. Уилл продолжал мчаться вперед. Он барабанил по рулевому колесу и подпевал: «Я верю в землю обетованную».
13
Прозвище Брюса Спрингстина.
Никуда не сворачивая с Аппалачского шоссе, он гнал через штат на восток привычным, наезженным командировочным путем – много лет назад проделывал его еженедельно. Именно этот маршрут, с добавлением еще нескольких других, Гарри и хотел снова поручить Уиллу, чтобы тот расширил охват и стал связующим звеном компании с соседними штатами. Нет уж, фигушки.
На окраине Блэрсвилла живот свело от голода. Уилл обогнул здание суда и уже собирался припарковаться перед забегаловкой, когда место, к которому он сворачивал, пересекла пожилая пара, державшаяся за руки. Уилл нажал на тормоз и с улыбкой махнул им рукой, поторапливая. Они чуть ускорили шаги, и старушка положила голову на плечо своему седому мужу.
В кафе Уилл заказал сэндвич с жареным сомом, кусок ревеневого пирога и сладкий чай на вынос – совсем как в старые добрые времена на пути к верховьям реки; правда, пять лет назад все официантки знали его по имени. Если он заезжал на обратном пути, то садился за столик, который обслуживала Джин-Энн, и она приносила его заказ «Завтрак в горах» из двух яиц с двумя оладьями на десерт, раньше, чем черный кофе: в те дни, когда он
Снова сев в машину, Уилл откинулся на спинку сиденья и расположился поудобнее. Коробку с ланчем поставил на пассажирское сиденье. Он знал, куда направляется, и целеустремленно мчал вперед. Отсюда надо выехать на Гэйнсвиллское шоссе, а еще через пятнадцать минут – на сто восьмидесятую трассу. Нашел в проигрывателе «Землю обетованную» и включил ее снова, погромче, задаваясь вопросом, как Босс умудрился стать Боссом.
Обычные люди парковались у Центра для посетителей, но Уилл съехал на широкую гравийную обочину, где шоссе пересекала тропа, и других машин, как всегда, не было. Альпинистские ботинки Уилла до сих пор лежали в машине – он их так и не вытащил. Черт возьми, так ведь им и место в багажнике. Там же хранился зеленый автохолодильник с гарантией от протекания. Уилл переставил его в салон, чтобы не забыть унести в дом по возвращении. Оставив чай и прихватив бутылку воды, завалявшуюся на полу машины, а также ланч, он направился прямиком в редеющий лес. Хорошо бы ежедневно делать упражнения, а не только совершать утренние прогулки. Приятно снова оказаться на воле. Дышать полной грудью.
По пути Уилл обращал внимание на заросшие участки и парящих ястребов. Осень – отличное время для пешей прогулки в предгорьях, хотя лучшую пору он уже пропустил, и теперь листья шуршали у него под подошвами. Он высматривал на тропе следы, но не обнаружил ни единого свидетельства того, что здесь побывали другие люди. Прохладный воздух был свеж и бодрящ. Тропа вела то вверх, то вниз. Через десять минут Уилл снял куртку. Птицы, белки, даже мыши – на этой тропе ему всегда встречалось больше диких животных, чем где-либо еще. Теперь он умирал с голоду, но не хотел перекусывать, пока не доберется до места. Еще пятнадцать минут – и Уилл достиг ущелья Чаттахучи со знакомым синим указателем, который безо всякой на то нужды сообщил ему, где начинается река. Еще двести футов – и он очутился на месте, у тоненького ручейка, который потом превратится в реку и протянется более чем на пятьсот миль, до самого Мексиканского залива. У скромного истока великой Чаттахучи. А у него с собой и пробирки нет. От удовольствия Уилл рассмеялся.
В роднике кружились опавшие листья, но воду это, видимо, не заботило. Огибая их, она беспечно сбегала по камням. Сойдя с тропы и помочившись за деревом, Уилл положил куртку на камень, сел на нее и собрался наконец-то поесть. Он вспотел, и спина у него ныла, но самочувствие было великолепное. Пешие экспедиции составляли обычную часть его командировок, и он скучал по ним. Особенно нравились Уиллу кольцевые тропы, где не надо возвращаться по своим следам, что предстояло ему и сегодня. Сэндвич с сомом оказался вкуснее, чем он помнил, оба ломтя домашнего хлеба были отлично пропитаны соусом тартар.
Сидя над родником, Уилл радовался, что больше не несет ответственности за воду. День за днем он держался только потому, что обещал себе уйти на пенсию, как только позволят приличия. Ему хотелось не расширять деятельность, а сокращать ее. Он попал не в тупик, а в колею. В наезженную колею, которая вела к дому.
Его рвение долгие годы обусловливалось необходимостью поступать правильно. Уилл из кожи вон лез. До тех пор пока они с Анджелиной не отвезли Айрис в колледж. И тогда, после стольких лет, он сделал выбор в пользу самого себя.