Таки еврэйский анекдот
Шрифт:
Рабинович на улице встречает Гольдберга.
— Сколько лет, сколько зим! Как ваши дела? Чем занимаетесь?
— Спасибо, потихоньку. Вот засел за мемуары.
— Пишете мемуары? Это замечательно. Кстати, вы дошли уже до момента, когда вы у меня 500 рублей заняли?
Еврея запустили в космос. Он там вращается на орбите. Трубный голос Левитана: «Работают все радиостанции Советского Союза! Полет проходит нормально, все системы космического
Один еврей пришел к раввину.
— Ребе, — сказал он, — у меня в жизни все плохо. Денег нет, у жены появился любовник, дети перестали слушаться, друзья предают… Что мне делать?
Ребе сказал:
— Напиши на листе бумаги «так будет не всегда» и повесь на стену.
Через неделю еврей опять пришел к ребе.
— Ребе! — сияя, закричал он. — Ты был прав! Жизнь наладилась! Как я могу тебя отблагодарить?
— Не снимай лист, — ответил ребе.
После полета Гагарина в космос в паспортный стол приходит еврей:
— Здгавствуйте.
— Здравствуйте.
— Я таки хотел бы поменять фамилию.
— А какая у вас фамилия?
— Кацман.
— А какую бы вы хотели?
— Кацманавт!
— Ой, Яшенька! Как ви себя имеете? Говорят, вы удачно женились? Кто познакомил вас с вашей женой?
— Я никого не виню…
— Изя, я слышал, ты женился. Удачно?
— Да нет, окна во двор.
Беседуют два одессита:
— Этот талантливый, блестящий молодой пианист — выходец из Одессы, из бедной еврейской семьи. Он с отличием закончил музыкальное училище в Одессе, с отличием — консерваторию в Москве, с отличием — аспирантуру в Вене. За это родители купили ему престижную квартиру в Париже и самый лучший рояль!
— Вы же сказали, что он из бедной семьи?!
— Я сказал, что он из бедной ЕВРЕЙСКОЙ семьи!..
— Хаим, я слышал — вы женитесь!
— Таки да!
— И как вам ваша будущая жена?
— Ой, сколько людей, столько и мнений.
Маме нравится, мне — нет.
— Рабинович, ви страдаете от жары?
— Я страдаю всегда.
Рабинович в суде. Он застал свою жену с мужчиной в постели. Судья спрашивает:
— Вы сказали, что неписаный закон оправдал бы вас за убийство любовника жены и что вы наставили на него пистолет, но не выстрелили. Почему?
— Ну, гражданин судья, когда я наставил свой пистолет на него, он спросил: «Сколько ты хочешь за оружие?» Мог ли я убить человека, когда он говорит о бизнесе?
— Семен
— Совсем таки наоборот. Они мне помогли за полцены купить соседнюю квартиру.
Турист в Израиле спрашивает:
— Покажите мне то место, где евреи плачут. Его отвели в налоговое управление.
Мечта еврейского рыбака — поймать фаршированную Золотую рыбку.
Еврейская мама готовит к жизни сына:
— Сынок! Первая жена у тебя должна быть украинка.
— Но почему? Я же еврей.
— Украинки красивые. Украинки вкусно готовят. Она из тебя сделает дородного мужчину. Потом ты разведешься и женишься на еврейке.
— Почему?
— Во-первых, ты еврей. Во-вторых, еврейка-жена — это связи и блат. И вот когда ты обзаведешься связями, положением в обществе, детьми, ты разведешься и женишься на цыганке.
— ?!
— Сынок, цыгане так красиво хоронят.
— А вы знаете, что жизнь на Земле зародилась в Одессе?
— Как в Одессе?
— Ну так! «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» И где это, по-вашему, было, в Воронеже?!
Париж. Елисейские поля. На светофоре останавливаются 6-литровый «мерс», 607-й «пыжик» и велосипед. Водители увидели друг друга, удивление сразу же сменилось бурной радостью. Припарковались. Кинулись друг другу в объятия:
— Боже ж мой, — Сема, Ицык, Хаим, сколько лет, сколько зим…
— А помнишь Одессу, а помнишь наш двор…
— А тетю Песю, а управдома Исэра Пинховича…
— Вот это встреча! В ПАРИЖЕ!!! Нет, так расходиться нельзя, знаю тут один уютный ресторанчик, пошли посидим, пообедаем, наших вспомним.
Тут водитель велосипеда Семен замялся:
— Ой, ви знаете, это таки Елисейские поля, боюсь, здешний ресторанчик будет мне не по карману!
— Семен, ну что за условности между нами, ну не будешь кушать.
— Значит так, Додик, прибыль будем делить 50 на 50.
— Семен Маркович, но я таки хочу 70!
— Ну хорошо, ты меня уговорил — 70 на 70!
— Рабинович, сознайтесь, — это вы украли Фаберже.
— Никак нет, гражданин начальник, не украл, а вернул семейную реликвию.
— ???
— Видите ли, на самом деле это неоконченный скульптурный портрет моего деда Мони.
— Какой портрет, это же яйцо?!
— Согласен, я бы, например, начал с лица, но это же Фаберже…
Аркаша, Миша, Роза и Сема рассказывают друг другу о том, кем они мечтают стать, когда вырастут.