Таких не берут в космонавты. Часть 1
Шрифт:
Я взглянул на Алексея.
— Лёша, наверное, ты замечал, что в любом новом коллективе мужчины едва ли не сразу же приступают к выяснению собственного места в этой самой иерархической цепочке. Меряются… силой, скоростью, наглостью. Через относительно небольшой промежуток времени они уже понимают, какое именно место они в этой новой цепочке занимают.
Спросил:
— Пока всё понятно?
Посмотрел на Черепанова. Но первой мне ответила Иришка.
— Про стаю понятно, — сообщила она. — Непонятно только,
— Да, — сказал Алексей. — Причём?
Я взмахнул рукой.
С берёзы вспорхнули воробьи. Они резво полетели через дорогу, отчаянно ругая меня на своём чирикательном птичьем языке.
— Очень даже притом, — заявил я. — Вспоминаем теорию эволюции Дарвина. О чём она нам говорит? О том, что главным факторов видообразования новых организмов являются борьба за существование и наследственная изменчивость. Борьбу за существование человека, как вида, ведут не только мужчины. Не менее важную роль в этой борьбе играют женщины.
— Ещё бы, — сказала Лукина. — Мы о-го-го как боремся.
Она сжала обёрнутые варежкой пальцы и погрозила кулаком сидевшей на фонарном столбе вороне.
Ворона склонила к нам голову и возмущённо каркнула.
— Как мы уже признали, на поведение людей большое внимание оказывают инстинкты. Главными инстинктами для нас с вами всегда были и будут инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода. Открою вам страшную тайно: именно эти два инстинкта играют главную роль во взаимоотношениях мужчины и женщины. Потому что они важны для сохранения нашего рода.
Мы прошли мимо столба — теперь ворона любовалась на наши спины.
— У женщин инстинкт продолжения рода проявляется особенно сильно, — сказал я. — Мы его сейчас называем словом «материнство». Поэтому женщины смотрят на нас, мужчин, прежде всего, как на будущих отцов и защитников семьи. Помните, ту самую наследственную изменчивость, о которой говорил Дарвин? Женщины выбирают, какие черты унаследуют её дети.
Мы выждали, пока по дороге проедет отчаянно громыхавший кузовом грузовик, перешли через проезжую часть.
Я посмотрел на Черепанова и сказал:
— Чтоб ты понимал, Лёша, женщины подбирают для своего будущего потомства именно те наследственные черты, которые в будущем облегчат детям борьбу за выживание. Поэтому они смотрят на нас и подмечают тех, кто обеспечит им и их потомству безопасность и наилучшие условия для существования. Они наблюдают за нашим выстраиванием иерархических цепочек. Понимаешь?
Алексей вздохнул.
— При наличии выбора, — сказал я, — женщина всегда выберет того, кто покажется ей наиболее достойным. А таковым обычно оказывается самец, занимающий наивысшее место в нашей мужской конкурентной цепи. Точнее, мужчина с наивысшим статусом в обществе. Женщина делает выбор не умом. Улавливаешь, Лёша, что я говорю? Выбором женщины руководят её инстинкты.
—
Я усмехнулся.
Посмотрел на Лукину. Заметил, что у неё уже вновь зарумянились щёки.
— Это тебе сейчас так кажется, — сказал я. — Потому что ты никогда толком и не задумывалась над причинами своих предпочтений. Вот скажи мне: что именно тебе нравится в мужчинах? Я не имею в виду конкретную особь.
— Тюляева, — добавил Алексей.
Иришка недовольно сверкнула в него глазами. Но не огрызнулась.
Она снова повернула ко мне лицо.
— Мне нравятся красивые и сильные мужчины, — сказала она. — Высокие. Умные.
— Как Гагарин? — спросил я.
Лукина моргнула.
— Причём здесь Гагарин? — сказала она.
— Иришка, тебе нравится Юрий Алексеевич Гагарин, Первый космонавт Земли?
Лукина фыркнула.
— Конечно, нравится, — сказала она. — Он всем нравится. У него очень приятная улыбка.
Я кивнул и согласился:
— Да, улыбка у него замечательная. Ты вышла бы за него замуж?
Заметил, как вспорхнули вверх брови на Иришкином лице.
— Причём здесь…
— Вышла бы, или нет? Если бы он сегодня сделал тебе предложение.
Лукина махнула рукой.
— Вася, да ну тебя!.. Рано мне ещё замуж!
Я взглянул на Черепанова и сказал:
— Лёша, ты заметил: она не ответила «нет». Хотя он почти вдвое старше неё. К тому же… напомни мне, Лёша, какой у Юрия Алексеевича Гагарина рост?
— Метр и шестьдесят пять сантиметров, — ответил Черепанов.
Я повернулся к Иришке, спросил:
— По-твоему, он высокий? Или ты считаешь его физически сильным? Нет, я соглашусь: в космонавты слабаков не берут. Но куда им до тех же силачей штангистов или кузнецов. Получается, что Юрий Гагарин не высокого роста, не силач… но ты всё же рассматриваешь его, как завидного жениха. Будь он ещё на десяток лет моложе — ты бы и раздумывать над ответом не стала. Так?
— Вася, я…
— Так, или нет? — повторил я.
Иришка смущённо опустила взгляд.
— Ну, я не знаю… — произнесла она.
Она дёрнула меня за руку — совершила маленькую месть.
— Иришка, Лёша, — сказал я, — теперь вообразите, что сейчас бы шёл шестьдесят первый год. До первого полёта человека в космос ещё оставалось бы два с половиной месяца. Кем тогда был Юрий Гагарин? Выпускником авиационного училища. Старшим лейтенантом, каких в нашей стране вагон и маленькая тележка. К тому же, невысоким и явно не силачом. Он был совершенно обычным.