Таксист. Маша
Шрифт:
Но что же так перевернуло его мир с ног на голову? Почему он, неожиданно для самого себя, так легко смирился с просьбой Маши не забирать ее с работы? Почему не взревел его бескомпромиссный инстинкт, громогласно напоминающий «Ты имеешь на это право! Это твоя девушка!»
Почему ему вдруг стало так неважно, что она зарабатывает больше него?!
И почему он ей во всем верил?
Артем на секунду представил себе, как Маша, выходя из своего блестящего офиса, отпускает личного водителя на шикарном «Мерседесе» и на глазах у своих коллег садится
Тот Артем, которым он был до знакомства с Машей, на такую перспективу откликнулся бы возгласом «Лучше отрубите мне что-нибудь!»
А сейчас?
Сейчас он представлял себе эту сцену и тепло растекалось по его животу: ну и что? Да пофигу! Зато она моя. Моя Маша. Она любит меня. И я…
«И я тебя люблю», – прошептал он губами, но Маша не услышала этого.
Сергей Соболев – ее отец. Тот самый Соболев. И что? Теперь придется с ним познакомиться лично? Ну…
Ну, Соболев. Человек, к которому не подойдешь на пушечный выстрел. Богатейший человек в России. И он, Артем. Таксист.
Внезапно Артем понял, что он не боится этой встречи, а как-то спокойно готовит себя к ней. Он медленно и без суеты думал о том, что именно ему будет необходимо предпринять. Что нужно будет сказать, сделать, чтобы дать понять самому Сергею Соболеву, что он, Артем, несмотря на то что он просто таксист, сможет позаботиться о Маше как никто другой.
«В общем, видимо, придется встретиться. Чего не сделаешь ради любимой Машеньки», – подумал Артем и от этой мысли хмыкнул.
Маша подняла голову и Артем увидел, что она смотрит на него обеспокоенно.
Он перемотал в голове все произошедшее на пару минут назад и быстро выстроил краткую хронологию произошедшего:
Сначала он вслух констатировал факт, что Маша – дочь Соболева.
Затем был этот смешок.
Теперь стало понятно, откуда на Машином лице возникла такая обеспокоенность.
Но это было совсем не то беспокойство, которое могло бы быть вызвано упоминанием ее отца. С практически стопроцентной вероятностью, дочь богатейшего человека страны могла бы посмотреть на него с гневным упреком, а ее глаза должны были бы говорить: «А тебе что-то не нравится?!»
Но Маша посмотрела совсем не так. Она посмотрела на Артема слегка виноватым, полным мольбы и надежды взглядом и спросила:
– Это что-то меняет?
В ее голосе чувствовался отнюдь не гнев, не упрек, не превосходство, а настоящий страх того, что после ее признания что-то порвется со звоном, исчезнет в небытие…
Артем уловил этот страх и захотел во что бы ты ни стало избавить от него Машу как можно скорее.
– Что ты имеешь ввиду? – Улыбнулся он и снова нежно прижал Машину голову к своей груди. И продолжил ласково и очень тихо:
– Что ты не просто работаешь в структуре «РусОйла», но ты еще и генеральный директор дочерней компании? Что твой отец – известный человек, директор крупнейшей в стране нефтяной компании? Знаешь, Маш, я скажу тебе честно. Расскажи мне такую историю кто-нибудь другой, я бы сказал, что я бы на месте парня сбежал бы как с раскаленной сковородки. Как Гоша из «Москва
Маша хотела что-то ответить, но Артем поднял палец вверх и неожиданно спросил:
– А если я тебе скажу, что мы из принципа завтра уедем в Тульскую область, в деревню, и будем растить кроликов. На всю жизнь. Ты поедешь со мной?
– Поеду! – Улыбнулась Маша. И, заметив скептическую улыбку на лице Артема, серьезно добавила: – Нет, правда, не шучу. Все брошу, если с тобой. Правда, поеду!
Последние два слова она сказала так тихо и так проникновенно, что не поверить в искренность ее слов было попросту невозможно! Артем понял, что она говорит правду. И что она ради него готова на все, как и он.
– Это здорово, Машенька.
Буря миновала. У Маши отлегло от сердца, и она выплеснула Артему все, что накопилось у нее за время первых дней их знакомства. Прямо и начистоту:
– Если бы ты знал, как мне было тяжело, когда кто-токак-то пронюхивал, кто мой отец. Как начинали клеиться, ухаживать! Начинали ухаживания с рассказов о том, кто его родители, как мы будем гармонично смотреться, как мы подходим друг к другу! Меня однажды чуть не вырвало от этого. У меня от этого все недоверие, если честно. Я и так не особо общительный человек. Я сначала даже думала, что ты тоже меня узнал, что мы где-то учились. Когда на Арбат ехали, помнишь? Я тогда очень испугалась, когда мы поехали на Арбат. Думала, что через час ты поведешь себя как очередной ухажер из чьих-то детей и я вспомню, как за мной ухлестывать пытались, даже уже когда я в главный кабинет перебралась. Думала, сейчас мы пойдем гулять и ты скажешь, что я очень похожа на дочь Соболева, которого ты недавно видел на приеме на какой-нибудь вечеринке «Газпрома».
– И ты бы…
– И я бы сбежала, сказав, что мне нужно по делам. Но когда ты сказал мне про то, что ты бесплатно паркуешься, потому что таксист, а потом так интересно начал рассказывать про свое детство на Арбате, я…
Маша не нашлась, что сказать дальше. Она просто закатила глаза и улыбнулась, всем своим видом давая понять, что тогда она была не просто приятно удивлена, а что на тот момент это был самый лучший вечер в ее жизни.
– Ты тогда поняла, что я на самом деле ничего не знаю, – улыбнулся Артем.
– Я решила, что, скорее всего, нет. И это прямо придало мне сил. А когда ты показал мне Шуховскую башню…
– А что, сын какого-нибудь бизнес-воротилы не смог бы показать тебе Шуховскую башню? – Рассмеялся Артем.
– Наверное смог бы, – задумчиво сказала Маша. – Но только совсем не так. Ты сделал это так…
– Искренне? – Подсказал Артем.
– Да, – кивнула Маша. – Ты же предвкушал этот момент, когда по твоему сигналу включат освещение? Но ты ждал не того момента, когда его включат. Ты ждал другого. И ждал не так…