Талант есть чудо неслучайное

Евтушенко Евгений Александрович

вместе с тем тщатель-

182

КО соблюдена, без каких-либо отклонений, точность, то возникает ощущение чуда

и вопрос: «Как это удалось?» Строчки Чехова о девке, лежащей на возу, о мальчике,

стоящем на валуне, о бабе, поющей песню, волшебно обрастают плотью, становятся

важными эпизодами не иллюстративного, а эмоционального характера. Даже дым

кирпичного заводика, мимо которого проезжает бричка, не был упущен и тоже играет

свою скрыто эмоциональную

роль, особенно когда остается только слабое

воспоминание об этом дыме, а бричка вырываемся в неотравленно чистый простор.

Но мало было бы, если бы сохраненной оказалась юлько природа, только живопись

чеховской повести. Люди в фильме тоже сохранены, именно исходя из чеховского

видения.

Особую эмоциональную нагрузку несет кадр с постепенно приоткрывающимся

одеялом, под которым лежат курчавые головенки еврейских детей, на которые

изумленно и добро смотрят голубые глаза русского мальчика. А ведь все это не по

режиссерской трактовке, а по самому Чехову! При перечитывании «Степи», несколько

озадаченный после фильма игрой Смоктуновского, я обнаружил, что он играет

абсолютно точно по Чехову и порой доходит почти до гротеска именно по Чехову.

Редкий случай, когда при экранизации классика ощущаешь самого классика. Римские

колесницы, которые мне сначала показались чужеродными в фильме, оказывается, тоже

были у Чехова. Добавлены лишь сны Егорушки, но они могли быть в повести. В

фильме, хотя точно об этом нигде не говорится, мальчик выглядит сиротой, несмотря

на то, что в повести сказано вскользь, что у него есть мать. Но это только говорится. А

на самом деле и в повести он — сирота.

Кажется, что произошло нечто невероятное и на экране появилась и заговорила

степь — именно так, как она говорила в сознании самого Чехова, когда он писал свою

повесть.

К такому фильму у меня нет и не может быть ни одного замечания.

1978

ИГРАЙТЕ В ГОЛ!

тел ям покажется несколько странной моя статья футболе, тем более что в отрывке

из поэмы о КамАЗ я весьма насмешливо отозвался о болельщиках опред ленного сорта:

«Любой, кто умственно заплыл, один «Футбол — хоккей» читая, в какой стране живет

— забыл, лишь ясно — близко от Китая». В другом стихотворении, посвященном Чили,

я тоже «проехался» на этот счет: «Лишь тот не раб и не лакей, кто, не ходя в парнях

милейших, за человечество болельщик,— не за один футбол — хоккей». Кое у кого

могло возникнуть ложное впечатление, что я и сам недолюбливаю футбол, а

многомиллионную армию болельщиков воспринимаю как бессмысленное, орущее

стадо.

Я вовсе

не против тех, кто интересуется футболом, я против тех, кто ничем, кроме

футбола, не интересуется.

Мы должны с горечью признать, что у нас и поныне здравствует особый

биологический вид, который Маяковский когда-то хлестко назвал «совмещанами».

Подвид «совмещай» — «спортмещане». Спортмещане — это своего рода «спортивные

патриоты». Спортивный патриот отнюдь не патриот в высоком смысле этого слова, ибо

настоящий патриотизм подразумевает духовность, культуру. Для спортмещан

характерно «вседолам-почество» по отношению ко всему, что не касается воз-

любленного вида спорта — в данном случае футбола. Что еще входит в круг интересов

спортмещан? Разве

350

лишь развлекательные программы телевидения, кино-КОМедийки, огоньковские

кроссворды, воениздатовские и кктивы, «козлозабивательство», анекдоты, выпивка.

Спортмещане могут быть неплохими производственниками, но не верю, что могут

быть хорошими друзьями, мужьями, отцами,— ведь в основе любой ограниченно-iми

лежит равнодушие к ближним. Спортмещане не помогают развитию спорта, а

развращают его, создавая Вокруг футбола атмосферу рыночной барахолки или пивной.

Мужество спортмещан крикливо проявляется лишь в драках на трибунах, но те же

самые драчуны-\ рабрецы трусят потом защитить собственного товарища,

несправедливо критикуемого на собрании, или остановить хулиганов, нагло

пристающих на улице к женщине. Для спортмещан футбол и хоккей лишь страу-COBO

крыло, под которое они прячутся от многих серьезных проблем нашей многообразной

жизни, участие в которых и является признаком истинного патриотизма. Я с раннего

детства полюбил футбол, но он никогда не заслонял от меня жизнь в ее цельности, а,

наоборот, помогал раскрыть очень многое.

Погибший на войне молодой поэт Николай Отрада писал: «Футбол не миг, не

зрелище благое. Футбол цругое мне напоминал. Он был похож на то, как ходят и ни по

стенам изб вечерней тишиной, на быстрые движения растений, сцепление дерев,

переплетенья ветвей п листьев с беглою луной. Я находил в нем маленькое I кодство с

тем в жизни человеческой, когда идет борьба прекрасного с уродством и мыслящего

здраво — с сумасбродством. Борьба меня волнует, как всегда. Они живет настойчиво и

грубо в полете птиц, в журчании ручья, определенна, как в игре на Кубок, где никогда

не может быть ничья».

Напомню, что свою поэтическую деятельность я на-i 1.1 именно в газете