Талисман
Шрифт:
Джек открыл одну из стеклянных дверей и вошел в холл кинотеатра «Сиксплекс». Он с беспокойством оглянулся на Волка, но Волк выглядел — во всяком случае, в этот момент — просто замечательно. Волк предупредительно принял оптимистический вид… по крайней мере на это время. Ему не нравилось находиться внутри здания, но… это хотя бы была не машина. Здесь был хороший запах — легкий и даже, можно сказать, вкусный. Или, может, ему так казалось после удушливого зловония улиц. Волк посмотрел налево и увидел стеклянный ящик, наполненный белым веществом, — источник хорошего, легкого
— Джек, — шепнул он.
— Что?
— Я хочу немного этого белого вещества, пожалуйста. Только без пи-пи.
— Без пи-пи? О чем ты говоришь?
Волк поискал более понятное слово и нашел его.
— Моча. — Он указал на предмет, сверху и внутри которого горел свет. Надпись сверху гласила: «АРОМАТИЗИРОВАННОЕ МАСЛО». — Ведь это что-то вроде мочи? Оно пахнет как моча.
Джек устало улыбнулся.
— Тебе воздушной кукурузы без масла? — сказал он. — Говори потише, ладно?
— Конечно, Джек.
Билетерша жевала большую виноградную жевательную резинку. Теперь она остановилась, переводя взгляд с Джека на его большого, похожего на сказочное чудовище приятеля. Резинка застыла на кончике ее языка, виднеющегося сквозь полуоткрытые губы, словно большой пурпурный волдырь. Потом она снова посмотрела на парня у окошка.
— Два, пожалуйста, — сказал Джек. Он вытащил из кармана пачку банкнот — грязных и помятых — с Джорджем Вашингтоном, одиноко выглядывающим с каждой из них.
— На какой фильм? — Ее глаза двигались туда-сюда, туда-сюда, с Джека на Волка, с Джека на Волка. Она была похожа на женщину, наблюдающую за горячим поединком в настольный теннис.
— А какой ближайший? — спросил Джек.
— Так… — Она бросила взгляд на бумагу, прикрепленную к столу перед ней жевательной резинкой. — В четвертом зале «Летучий дракон». Кун-фу, с Чаком Норрисом.
Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.
— А в шестом зале — двойной сеанс. Два мультфильма Ральфа Бакши: «Колдун» и «Властелин колец».
Джек облегченно вздохнул. Волк был всего лишь большим ребенком, переростком, а дети любят мультики. Может, это в конце концов поможет. Может быть, Волк полюбит хотя бы одну вещь в Стране плохих запахов. Вероятно, это развлечет его и Джек сможет спокойно поспать три часа.
— На этот, — сказал Джек. — На мультфильмы.
— Четыре доллара, — сказала кассирша. — Полцены было до двух часов.
Она нажала на кнопку, и из отверстия с механическим скрипом вылезли два билета. Волк тихо вскрикнул и подался назад.
Женщина взглянула на него, подняв брови:
— Вы псих, мистер?
— Нет, я Волк, — сказал Волк. Он улыбнулся, демонстрируя полный рот зубов. У Джека появилось такое впечатление, что зубов стало больше, чем день или два назад. Девушка посмотрела на эти зубы и облизнула свои внезапно пересохшие губы.
— Он нормальный, он просто, — Джек кашлянул, — он просто очень долго не покидал свою ферму, вы знаете, как это бывает. — Он протянул ей пятерку, и она взяла ее так, будто берет змею.
— Пойдем, Волк.
Они повернулись и пошли обратно к ящику с поп-корном. Когда Джек засовывал доллар сдачи в карман своих грязных джинсов, он услышал, как девушка сказала сидящему рядом с ней пареньку: «Посмотри на его нос».
Джек посмотрел на Волка и увидел, что его нос ритмично расширяется.
— Перестань, —
— Что перестать, Джек?
— Делать это своим носом.
— А… Я пытаюсь, Джек, но…
— Тшш!
— Вы что-то хотите? — спросил продавец.
— Да, пожалуйста, два мятных напитка и тройную порцию поп-корна без масла.
Продавец набрал два с горкой кулечка воздушной кукурузы и протянул их Волку. Волк сразу же схватил их в обе руки и принялся поедать с громким чавканьем.
Продавец молча смотрел на него.
— Давно не покидал ферму, — сказал Джек.
Часть его размышляла над тем, как бы эти двое не разглядели в поведении Волка достаточно опасных странностей для того, чтобы вызвать полицию. Он думал — и уже не первый раз, — что во всем этом заключается настоящий парадокс. В Нью-Йорке или Лос-Анджелесе вряд ли кто-то бросил бы на Волка второй взгляд… ну, если не второй, то третий. Очевидно, что в центре страны уровень… как бы сказать… терпимости к сверхъестественному намного ниже. Но к тому времени, когда они доберутся до Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, Волк уже достаточно сильно изменится.
— Это заметно, — сказал продавец, — с вас два восемьдесят.
Джек заплатил, с содроганием понимая, что за сегодняшний день лишился доброй четверти своих сбережений.
Волк, все еще поглощая поп-корн, улыбнулся продавцу. Джек узнал Дружественную Улыбку Волка № 1, но он очень сомневался, что продавец поймет ее правильно. Волк обнажил в ней все свои зубы… казалось, сотню зубов.
И нос Волка вытянулся еще больше.
Ну, давай продолжай в том же духе, пускай они позовут полицейских, если это то, что они хотят сделать, думал Джек с усталостью, которая была больше взрослой, чем детской. Это не замедлит наш путь больше, чем он уже замедлен. Он не может ездить в новых машинах, потому что не выносит запаха преобразователей тока, и он не может ездить в старых машинах, потому что они пахнут потом, маслом и пивом, и, возможно, он не может ехать ни в каких машинах, потому что у него… клаустрофобия. Скажи правду, Джеки, хотя бы себе. Ты пытаешься убедить себя, что он старается перехитрить свою природу. Но этого не случится. Так что же нам делать? Я думаю, идти через Индиану. Маленькая поправочка — Волк пойдет через Индиану. А я поеду на его спине. Но сначала я хочу сходить с ним в этот чертов кинотеатр и поспать, пока не закончатся оба фильма. Или пока не придут полицейские. Тут и сказочке конец, сэр.
— Ну, идите смотрите мультики. Счастливо.
— Спасибо, — ответил Джек.
Он оглянулся и обнаружил, что Волка нет рядом с ним. Волк уставился на что-то над головой продавца с почти суеверным удивлением. Джек посмотрел наверх и увидел движущуюся рекламу фильма Стивена Спилберга «Неожиданные встречи».
— Пойдем, Волк, — сказал он.
Волк понял, что не сможет пробыть здесь и минуты, как только они вошли в зал.
Помещение было маленьким, темным и сырым. Пахло здесь просто ужасно. Поэт, который обладал бы таким же нюхом, как Волк, назвал бы это «запахом прокисшей мечты». Волк не был поэтом. Он мог сказать только, что преобладает запах воздушной кукурузы с мочой и что его сильно тошнит.