Талли
Шрифт:
— Да, — подтвердил Джереми, — мне и сейчас тяжело. Мы ведь были муж и жена. Это не просто дружба мальчика с девочкой, это настоящие обязательства друг перед другом. Ради Эльзы я оставил работу в Нью-Йоркском университете. Я думал, это на всю жизнь.
Талли тщательно подбирала слова.
— Я думаю, это самое уязвимое место в браке. Всегда думаешь, что это на всю жизнь.
— Это не уязвимое место. Это самое главное. Мои родители прожили в браке сорок лет.
— Вот это да! — изумилась
— Билл и Эллен, — ответил Джереми. — А ваши родители все еще женаты?
Талли задумалась над ответом.
— Нет, — медленно сказала она. — Они умерли.
— О, Талли, мне так жаль! — с неподдельным сочувствием воскликнул Джереми.
Талли через стол дотронулась до его руки.
— Ничего страшного. Правда.
— Когда они умерли?
— Отец, когда мне было семь лет. А мать в прошлом году.
— Господи! От чего же?
Талли сделала серьезное лицо.
— Рак. Она умирала долго и мучительно, очень страдала. Теперь, когда она умерла, ей гораздо лучше.
«Как просто, — подумала Талли. — Мне надо было сделать то же самое десять лет назад».
— У вас есть братья или сестры?
— Нет, — сказала Талли. — Я — единственный ребенок.
Джереми отвез ее домой и проводил до двери. Прежде чем уйти, он нагнулся и легонько поцеловал ее в щеку.
— Спокойной ночи, Талли. Спасибо за вечер.
Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее по-настоящему.
— Нет. Спасибо вам, — мягко сказала она. — Увидимся на занятиях в понедельник.
В следующую пятницу они снова пошли в ресторан. Талли нравилось разговаривать с ним. Почти весь обед они говорили о разнице между книгой и фильмом «Завтрак у Тиффани».
Когда подали десерт, Джереми собрался с духом и спросил:
— Талли, будьте откровенны со мной. Насколько у вас серьезно с этим парнем?
Талли замешкалась.
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Я спрашиваю, — ответил он, — потому что я хочу дать вам возможность быть честной. Я бы хотел встречаться с вами.
— Я тоже хотела бы встречаться с вами, Джереми! — улыбнулась Талли. — Все в порядке.
— У вас с ним серьезно?
— Все не так, как вы себе это представляете, — уклонилась она от прямого ответа.
— Все, о чем я тебя прошу, Талли — это быть честной. Это единственное, что для меня важно. Вы понимаете? После истории с Эльзой я больше ни о чем не прошу.
Талли помолчала и потом медленно проговорила:,
— Именно это я имела в виду, когда спрашивала, будет ли это только обед.
Некоторое время они не говорили об этом, и всю неделю, встречаясь
Джереми вернулся к их разговору, словно не было этих семи дней.
— Честность — это все, чего я прошу у вас, Талли. Я могу простить все что угодно, кроме нечестности.
Она покачала головой и сказала:
— Я думаю, рановато говорить о прощении. Я знаю Робина уже два года, и он ни разу не заговаривал со мной о прощении.
— Может быть, оттого, что он что-то скрывает? — предположил Джереми.
Талли почувствовала себя задетой.
— Что скрывает? — с оттенком недовольства спросила она.
Джереми молча ел бифштекс. Выпив кофе, он спросил:
— Я слишком тороплю события?
— Да нет, ничего, — ответила Талли. — Но я хочу жить просто. Понимаете? Без осложнений.
— Понимаю, — сказал он. — Но вы так и не ответили мне. У вас с вашим другом — соглашение, которое не исключает встречи с другими людьми?
— Соглашение? — Талли стало неприятно от этого слова. — Нет, у нас нет такого соглашения. Мы встречаемся только друг с другом, — сказала она и подумала: «Господи, как же мне не нравится этот разговор!» — Мы даже никогда не говорили об этом, — раздраженно добавила она и сразу почувствовала себя немного лучше. Вот и правильно. Не надо отвечать на эти глупые и совершенно неуместные вопросы. Они с Робином просто есть друг у друга, и все.
— Вы встречались с кем-нибудь, кроме меня?
Талли улыбнулась и ответила с легкомысленным видом:
— В прошлом месяце — нет.
— Я серьезно.
— Я тоже серьезно. Все будет хорошо.
— А Робин встречается с другими?
— Откровенно говоря, — Талли начала по-настоящему заводиться, — я не думала об этом. Нет. Вас это устраивает? Нет, не встречается.
— Откуда вы знаете?
— О Джереми! — воскликнула она, отбросив ложечку. — У вас есть причина для таких вопросов?
— Извините, — быстро сказал Джереми. — Мне просто хотелось знать, что вы думаете о нас с вами.
— Давайте будем просто обедать, хорошо? — почти выкрикнула она и повторила уже тише: — Давайте спокойно пообедаем. Ладно?
— Вы любите Робина?
— Боже… — взмолилась Талли.
— Вы тоже расспрашивали меня о моей женитьбе, — настаивал Джереми.
— Да, он мне нравится, — призналась она. — Мне нравится, как он ведет себя, он далеко не прост, он хочет, чтобы я к нему переехала, хочет жить со мной. Да, он мне нравится.
После обеда они посидели немного в машине.
— Так, значит, я ввязался в заведомо проигранную борьбу? Да, Талли?