Талли
Шрифт:
Джек вручил Талли меню.
— Я съем копченой вырезки. Принеси три, пожалуйста: порции очень маленькие.
— Джек! Ты настоящий поросенок! — воскликнула Шейки. — Хрю-хрю! Ты так растолстеешь.
Талли, схватила меню и быстро ушла. Джек смотрел вслед.
Расплачиваясь, Джек оставил ей двадцатку на чай, хотя счет был всего на тридцать долларов.
— Скоро Рождество, — сказал он, пожимая плечами. Талли вздрогнула — этот жест она помнила еще по школе.
— Я не могу принять такие чаевые, — мямлила она. — Нет, правда.
— Счастливого
«Черт бы тебя побрал, — бессильно подумала Талли. — Черт бы тебя побрал».
После их ухода, убирая столик, Талли обнаружила, что Джек забыл бумажник. Она выбежала на автомобильную стоянку, но их уже не было.
— Он вернется за ним, — вслух сказала Талли, все еще стоя на улице. «Ничего страшного, — подумала она, и ее зубы начали стучать. — Я могла бы заглянуть в его бумажник!» Она сунула бумажник в карман фартука и обхватила себя руками. «Нет, Талли Мейкер, это будет неправильно», — подумала она, а зубы ее продолжали стучать.
Талли заперлась в ванной, села на унитаз, несколько секунд потратив на то, чтобы унять дыхание, а потом полезла в карман фартука. Она поднесла бумажник к носу, понюхала его — от него пахло кожей, немного кокосом и поло. Перед ней вдруг возник образ Джека: высокий, сильный, волосы, как белый песок, и очень серьезный. В бумажнике она нашла пару кредитных карточек, 60 долларов, фотографию, сделанную на выпускном вечере, где он был снят с Шейки. Она просмотрела все отделения бумажника и нашла дюжину визиток и квитанций. Там было множество сложенных в несколько раз клочков бумаги с нацарапанными на них телефонами.
Одна бумажка показалась ей особенно затертой. Талли развернула ее, и прочла: «За Дж. П. я оставляю первую партию в софтбол и первое место в своем сердце».
Именно эти слова Тони Мандолини показал тогда Талли в «Ежегоднике Топикской школы 1979 года», когда спросил ее: «Кто такой Дж. П.?»
Талли аккуратно свернула клочок бумаги. Она знала, что он был вырван из раздела Прощальное слово старшеклассников, хотя никогда не открывала журнал и тем более не читала этот раздел. Она думала сейчас о том же, о чем подумала, когда мистер Мандолини показал ей эту запись: «Почему за ним? Почему она оставляет первую игру в софтбол за ним? Ведь только со мной она играла в софтбол в Шанга-парке».
Талли закрыла бумажник, подошла к раковине, ополоснула лицо ледяной водой и вышла из ванной. Она поторопилась отдать бумажник Донне, старшей официантке, и та убрала его в стол. Джек пришел часом позже. Она видела, как он забрал бумажник, поблагодарил Донну, и потом его взгляд пересек весь зал и нашел Талли. Она быстро опустила голову, но он стоял до тех пор, пока она не подняла глаза. Перехватив ее взгляд, он приветственно поднял руку.
В следующую пятницу Джереми зашел за Талли к концу рабочего дня. В «Каса Дель Сол» опять сидели Джек и Шейки и уже доедали свои фаджитас. Талли представила всех
— Да нет, мы не можем, — пробормотала Талли.
— С удовольствием, — сказал Джереми.
Они пошли в «Ма Гу». Шейки без остановки болтала, снимая напряжение с Талли и забавляя Джереми. После второй порции выпивки они прислушались к музыке. Заиграли «Би Джиз» — «Оставайся живым».
— О, это как привет из прошлого. Привкус последних школьных лет, — сказала Шейки. — Тебе нравятся «Би Джиз», Джек?
— Не очень, — сказал Джек. — Я люблю «Пинк Флойд».
Шейки запела из «Как удобно быть глухим» — «Уже нет боли, ты утопаешь в прошлом…»
— Моя любимая песня, — сказал Джек.
«И моя тоже», — подумала Талли и быстро-быстро опустила глаза к стакану с пивом.
— Эта и еще «Как жаль, что тебя здесь нет», — продолжал Джек.
Талли углубилась в изучение стакана.
— Ну правильно! — воскликнула Шейки и взъерошила ему волосы. — Ты ведь считаешь, что «Пинк Флойд» были; есть и будут всегда.
— Уверен в этом. — Джек улыбнулся, поймав быстрый взгляд Талли.
— Вы все учились в одной школе? — спросил Джереми. Все трое уставились на него — двадцатилетние дети смотрели на тридцатипятилетнего мужчину.
— Да, учились, — ответил Джек.
— Класс, — сказал Джереми. — Ну и как вам было в школе?
— Классно, — ответила Талли, и все засмеялись.
— Вы все были друзьями? — продолжал давить ей на психику Джереми.
Шейки хихикнула.
— Ну, дружили слишком сильно сказано для наших отношений.
Она завлекательно улыбнулась и положила руку Джеку на колено. Потом посмотрела на Талли.
— Наверное, Джек знал немного Талли, разве нет, Талл?
— Конечно, Шейки. — Талли внимательно разглядывала кромку стакана.
Джек смотрел на Талли. Талли смотрела на пиво. Джереми смотрел на Талли и Джека, и Шейки тоже.
Джереми повернулся к Джеку.
— И какой же Талли была в школе?
Джек следил, как Талли ногтями соскребает пятна со стола.
— Я думаю, она была очень способной, — сказал он неохотно. — Очень способной. Способней, чем кто бы то ни было.
— Правда? — Джереми засиял.
— Она! — воскликнула Шейки.
— Я? — переспросила Талли не без удовольствия.
— Ты, — подтвердил Джек.
— Откуда ты знаешь? — потребовала ответа Шейки.
— Она что, хорошо училась? — спросил Джереми.
— Да нет, — ответил Джек, игнорируя вопрос Шейки. — В школе она училась ужасно. Вечно прогуливала уроки. Она училась танцевать и совсем забыла про школу, правда, Талли?
Талли, обескураженная поворотом беседы, рылась в сумочке, ища сигареты и забыв, что с лета не курит.
Джереми сменил тему.
— Ну, расскажите мне, ребята, про свой выпускной год в школе.
Талли встала так резко, что уронила стул. Она извинилась перед Шейки и Джеком за то, что вынуждена покинуть их.