Талли
Шрифт:
… — В отделение для хронических больных, Талли. Хронических.
— О Робин! — воскликнула Талли. — Не будем больше об этом.
Он взял ее руку и задержал в своей.
— Талли, а как же твой дом? Давай я куплю его.
Она попыталась выдернуть руку. Он сжал ее крепче.
— Робин, я не хочу дом. Я хочу в Калифорнию.
Робин отбросил ее руку:
— С тобой просто невозможно. Ты ошибаешься, если думаешь, что стоит тебе переехать в Калифорнию, и твоя жизнь разом изменится. Ты забываешь, Талли Мейкер, что тебе придется взять с собой свое «я». Ты не сможешь оставить свое распроклятое «я» в Топике.
Она не нашлась, что на это ответить, но подумала о трейлере, о Роще,
— А кто сказал, что что-то изменится? — медленно проговорила она. — Мне ведь нужна только иллюзия.
Иллюзия университетского диплома? Иллюзия хорошей работы? Иллюзия океана?
— Иллюзия чего? — раздраженно спросил Робин, направляясь к двери. Его лицо отражало страшную внутреннюю борьбу — он прикладывал усилия, чтобы не потерять над собой контроль.
Талли увидела его лицо и почти подбежала к нему.
— Иллюзия хорошей жизни, — сказала она, вставая между ним и дверью. — Пожалуйста, пойми меня.
— Я понимаю. Я не хочу, чтобы ты возвращала мне кольцо. Я приму его обратно только вместе с тобой. Я уже говорил тебе. Продай кольцо, этого тебе хватит, чтобы провести отпуск с твоим учителем.
Талли хотела сказать Робину, что Джереми предложил ей ехать в Калифорнию вместе, хотела сказать, как это для нее важно, но, взглянув на его лицо, она не смогла.
— Робин, — сказала Талли примирительно, — ты ведь даже не знаешь, продается ли тот дом.
Его лицо немного смягчилось.
— Я предложу им столько, что они не откажутся, — без улыбки ответил он.
Она взяла его за руку.
— Не уезжай, — попросила Талли. — Останься у меня.
15 апреля 1981 года
Привет, Джул!
«Обычные люди» — лучший фильм года! Ты можешь себе это представить? Старый добрый Роберт Редфорд. А мы-то думали, что он лишь симпатичная физиономия. Ты мне не пишешь. У будущего специалиста компьютерных наук находится время для кино?
Тем временем в нашем дождливом государстве Топика все ужасно. Я уже начинаю лезть на стену от своих синьоров из Вероны. А ведь еще только апрель.
Поверь мне, Джулия, я стараюсь. Ох как стараюсь! Я иду к Джереми и говорю ему, что не хочу больше с ним встречаться. Он расстраивается. Тогда я иду к Робину и говорю ему, что не хочу больше с ним встречаться. Он тоже расстраивается. А я расстраиваюсь из-за того, что им плохо. Робин предлагает мне дом, Джереми предлагает уехать вместе с ним в Калифорнию. Но как я могу порвать с Робином, если я все еще ношу его кольцо, которое он отказывается взять обратно? И как я могу порвать с Джереми, штатным преподавателем, который уже испросил перевода в Калифорнийский университет и теперь ждет вызова на собеседование?
Я так устала от всего этого. Ощущение усталости никогда не покидает меня. Я много курю. Сплю еще хуже, чем раньше; утром тащусь на работу, потом на занятия. Скоро экзамены, и они слишком много значат для меня, чтобы махнуть на них рукой только потому, что я никак не могу принять решение. Я никогда не думала, Джулия, что я — эгоистка. Причем эгоистка нерешительная. Я перестала нравиться самой себе.
Пиши, пожалуйста.
Любящая тебя Талли.
30 апреля 1981 года
Дорогая Джулия!
Видимо, если в самом скором времени ничего от
Как Ричард? Вы по-прежнему разговариваете? Ты не объяснила, почему он порвал с тобой. А если порвала ты, то, значит, он совершил что-то очень плохое — ведь продолжала же ты встречаться с Томом, даже когда он пал ниже самой последней черты.
Я не видела тебя почти год. Хорошо хоть у меня есть Шейки, с которой можно поговорить. Я и не так уж люблю разговаривать, а она не любит слушать; таким образом, мы ладим с ней совсем неплохо. К тому же она всегда с Фрэнком, который еще больше осложняет наше общение. На днях я спросила у Шейки совета относительно своей дурацкой истории. Целых пятнадцать минут рассказывала ей и про Калифорнию, и про Джереми, и про то, какой он образованный, и как сильно он озабочен тем, чтобы я получила образование, и про то, как мы могли бы жить рядом с Санта-Круз, и про то, что Робин хочет жениться на мне и купить мне дом. И знаешь, что она сказала? Она сказала: «Фрэнк — строитель, он построит тебе дом».
Я чуть не затрясла ее, как грушу. И тогда она сказала: «Господи, как же я рада, что у меня нет таких проблем».
— Пока нет, — сказала я, — до Рождества.
Она улыбнулась и сказала:
Да, но мой выбор ясен.
Ну ладно, мне надо идти. Пиши, пожалуйста. Где ты?
Любящая тебя Талли.
P. S. Опять позвонили из Топикской городской. На этот раз я уже не была такой вежливой.
2 мая 1981 года
Дорогая Талли!
Ладно, ладно, не паникуй. Я пишу. Это будет короткое письмо. Да, Талли, ты хочешь, чтоб и волки были сыты, и овцы целы. Но твои мужчины отнюдь не глупы. И оба знают, что если один не дождется, то другой получит тебя, как говорится, по негласной договоренности. Все это тянется довольно долго, и обоим пора бы уже понять, что сама ты не примешь решения. Я никогда не думала, Талли, что ты будешь так колебаться. Я всегда думала, что ты просто… осторожная.