Там, где мы служили...

Верещагин Олег Николаевич

— Неужели они нажимали эти рычаги всякий раз, когда надо было войти или выйти? — пробормотал Ник, трогая ещё одну палку, торчащую из стены. — Охренеть можно…

— Охренеть можно от другого, — покачал головой Джек. — От того, что вся эта механика вообще работает… И из чего только эти рычаги сделаны, кстати? На алюминий похоже, но это не алюминий, конечно… Давай-те как поднимем, только осторожно и чуть-чуть, а ты, Келли, загляни внизу в щель.

— Келефтис меня зовут, — сообщил грек, ложась на живот. — Давайте.

Каменный блок пошёл вверх, плавно и тихо поднявшись на высоту ладони. Грек, заглянувший

в щель. Ящерицей отпрянул обратно, вскочил и прошипел:

— Опускайте… там бандосы!

10

— Много? — в наступившей напряжённой тишине спросил Джек.

— Не рассмотрел… по-моему, они… — грек дышал так, словно это он поднимал дверь, причём в одиночку. — Спят они, по-моему, — он перевёл наконец дыхание.

— Те самые? — быстро спросил Эрих.

— Откуда я знаю? — сердито спросил Келефтис.

— Побольше откройте, только тихо, — приказал Джек, сам ложась на живот.

Каменная плита снова пошла вверх — второй раз за кто знает сколько времени…

…Снаружи был день. Странно, там правда всё ещё был день, и судя по всему — прошло всего часа три с того момента, как они вошли в подземелье. День, духота, тучи, полные то ли дождём, то ли всё-таки снегом, ветер… тревожный солнечный свет между чёрных клубящихся громад… Потайной ход открывался во внутренний дворик полуразрушенного дома. Совсем рядом что-то горело, слышался треск перестрелки. Во дворе спали человек десять.

Это были несомненно они — «синие береты». Хотя беретов на них как раз не было, просто во дворе спали, присловнившись к стене, привалившись друг к другу, сжимая и во сне оружие одиннадцать белых.

Почему-то все штурмовики были уверены, что это — те самые «синие береты». Никакие другеи. И никто из спавших во дворе — коротким, чутким и тяжёлым сном — не подозревал, что на них смотрят из щели, открывшейся в древней монолитной стене, холодные, жестокие глаза мстителей.

— Так, — Джек, повернувшись, достал нож. — Всех, быстро, без шума — вперёд.

Штурмовики быстро и слаженно, по двое, стали проникать во двор, в движении доставая холодное оружие.

Кайса указала на крышу и показала палец. Кто-то из парней Арчи, пробежав к выходу на улицу и чуть выглянув, показал палец тоже.

Двое часовых. Спящие постарались обезопаситься, и вполне грамотно. Они и думать не могли, что опасность придёт… из стены. Как сами они пришли в подвал к раненым.

Витька подошёл к спавшему под стеной парню года на три постарше себя самого. Во сне ему было душно, из-под каски стекали струйки пота, грязная прядь русых волос прилипла ко лбу. Спящий чем-то улыбался. Чему? Витька не знал.

И не хотел знать.

Он ударил спящего в шею, за ворот жилета, перерезав сонную артерию. Парень вскинулся, широко открыл глаза… но их тут же затянула плёнка, из открывшегося рта хлынула кровь, он завалился на бок, под стену. Кровь продолжала хлестать в пыль, взбивая её серым тестом.

Во дворе, казалось, ничего не изменилось. Только вот живых бандосов тут больше не было.

Джек знаком предложил Олегу позвать часового на крыше. Олег тихонько свистнул, кинул камешек, и часовой в самом деле подошёл — а Арчи, прятавшийся под стеной дома, сдёрнул его вниз и в падении поймал на нож.

— Снаружи ещё один, но он за развалинами, —

уже вслух доложил высовывавшийся наружу парень. — Метров десять, не больше.

— Я сниму его с крыши, — вызвалась Кайса. Дежк кивнул, и финнка ловко вскарабкалась наверх. Вернулась она через полминуты и, мотнув головой, лениво сказала:

— Готов…

Все разом присели — несколько снарядов разорвались наискось, метрах в ста. Волна сжатого воздуха ударила в забор, взвихрила серую пыль.

— Будем пробираться к своим, — решил Джек. — Похоже, район под обстрелом.

— А если стреляю тнаши? — спросил Олег. Ник буркнул:

— Тебе будет легче, если в нас угодит наш снаряд?

Джек послал Кайсу и двоих парней Арчи на крышу — осмотреться и выяснить, где они вообще вылезли. А Витька и сам Арчи были отправлены во внешнюю разведку.

— Далеко не ходить, — предупредил Джек. — Пойдёте не на марш, а в разведку.

— Есть, — отсалютовал Арчи. Джек неожиданно ухмыльнулся:

— Да не есть, а в разведку! — и по очереди обнял обоих. — Берегите себя. Но не как обычно — узнайте хоть что-нибудь…

Во дворе прокатился негромкий смешок. Витька тоже смущённо улыбнулся.

— Я схожу в другую сторону? — предложил Майкл. Джек подумал — и кивнул.

— Пошли, — поторопил Витьку австралиец.

Витька кивнул.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:

ВИКТОР ЦОЙ.

СОЛНЦЕ МОЁ.

Песен, Ещё не написанных, Сколько? Скажи, кукушка? Пропой… В городе мне жить — или на выселках? Камнем лежать — или гореть звездой? Звездой… Солнце моё — Взгляни на меня. Моя ладонь превратилась в кулак! Но если есть порох — дай огня! Вот так. Кто пойдёт по следу одинокому? Сильные да смелые головы сложили в поле — В бою. Мало кто остался в трезвой памяти, В здравом уме, да с твёрдой рукой — В строю. Где же ты, моя воля вольная? Хорошо с тобой, да плохо без тебя… Ответь. Ответь…

* * *

Витька впервые по-настоящему сражался в городе. И это оказалось неприятно. Развалины слева и справа словно бы жили какой-то своей — особой и очень злой, враждебной — жизнью. Арчи шёл чуть позади, контролируя сторону Витьки. Они аккуратно переступали через встречавшиеся подвальные окна, а прежде чем преодолеть пролом или нормальное окно — напарник со своей стороны брал проём на прицел. Это было утомительно, а главное — тормозило передвижение.

Арчи неожиданно присл и вскинул ладонь. Витька тут же присел тоже, хотя ничего не видел — и лишь потом посмотрел по направлению руки, которую выкинул австралиец.