Там, где мы служили...

Верещагин Олег Николаевич

Собственно, можно было бы этого и не говорить, и даже не обсуждать. Роты не бросали своих. НИКОГДА.

13

Передвигаться с раненым по ночному городу, где шёл бой, оказалось, как ни странно, легче, чем Витька думал. Врагов вокруг было полно, но они занимались какими-то своими делами, и всегда можно было отсидеться в развалинах или уйти сквозь дома. Куда опасней были обстрелы — миномётные или артиллерийские, ни один из них как следует не накрыл пробирающихся штурмовиков только

чудом. Ночь, если ты умеешь ею пользоваться — всегда твой друг, особенно если твои враги её боятся… Кроме того, валил снег, мокрыйе крупные хлопья.

Удивляло ещё одно — как далеко, оказывается, они забрались сквозь подземелья. Мрачные силуэты близнецов-зиккуратов, незыблемо стоявшие в море огня, казалось, не приближаются вовсе. Ночью такое бывает — дальние предметы, особенно освещённые, кажутся ближе, чем они есть.

Клефтис пришёл в себя и сейчас качался в самодельных носилках, стискивая зубы. Он понимал только две вещи — что ему очень больно и что его куда-то не сутсвои. Связав эти вещи, грек старался не стонать.

— Убитые. Много, — сказал, выглядывая из-за угла, Эрих. — Махди, похоже, друг с другом дрались.

В самом деле, площадь, к которой выбрались штурмовики, и улицы, выходившие на неё, носили следы долгой перестрелки и яростной рукопашной схватки. В холодном ночном воздухе всё равно разливался стылый смрад. Отряд уже хотел перейти площадь броском — но в другом её конце мелькнули огоньки, послышались отрывистые приглушённые команды… На площадь выбирались миномётчики во главе с «синим беретом».

Кайса тут же его пристрлила, и штурмовики бросились вперёл, держа наготове холодное оружие.

Витька перескочил через минный ящик и наотмашь рубанул по изумлённому лицу распрямившегося навстречу махди, и тот рухнул на станину миномёта. Появившегося слева — мальчишку он не видел и отбивался прикладом от Джека — Витька ударил не остриём, а обухом, но «бобр» весил почти семьсот грамм, и череп махди не выдержал.

Чья-то лопатка скользнула вдоль шлема — Витька успел отшатнуться — и, опустившись на плечо, отскочила от наплечника. Лицо с оскаленными редкими зубами, новый замах — сбоку сверкнул нож Джека, ровный белый оскал уже его зубов; махди повалился на бок, и Джек вырвал клинок из его шеи точным, резким движением, открывая дорогу фонтану крови — словно убийствено клюнула хищная птица…

… - Ранили, — Ник держит правую руку на весу, по ней течёт из-под брассарды чёрное, капает с пальцев. — Везёт, как утопленнику.

— Заткнись, — приказал Джек и, достав бинт, занялся рубленой раной на предплечье канадца.

— Больно, — сказал Ник и тихо засмеялся.

— Спятил, — буркнул Джек. — Убитых нет? — он зубами оборвал бинт и невнятно приказал: — Пошли…

…Уже недалеко от зиккурата их едва не накрыл обстрел уже ракетами. Улица впереди шевелилась муравейником, и в эту массу рухнули огненные головастики. Стреляли со стороны аэродрома. Штурмовики, переждав ужасающие разрывы, бросились вперёд через мясорубку, крики и кровь, сбивая и расстреливая с ходу тех, кто пытался заступить им дорогу или просто попадался

на ней. Теперь главное было — ни в коем случае не останавливаться.

Они двигались клином, в центре которого находились носилки с раненым Келефтисом. Витька бежал вторым после Джека, просто стреляя правой с упора на ремень и бросая гранаты левой рукой. Штурмовики выбрали отличный момент для удара — как раз в это время враг пошёл на штурм зиккуратов и уж никак не ожидал удара с тыла. Естественно, показалось врагам, что атакует их минимум взвод — группа штурмовиков с тыла вошла в атакующих, как колун в полено, рассаживая его, оставляя за собой трупы и раненых. Внезапный удар вообще не оставлял возможностей для активного сопротивления.

Краем глаза Джек увидел, что тащивший носилки впереди Дитц споткнулся и загремел наземь — но уж через миг Витька понял: австриец не споткнулся, а убит. Бежавший вторым с носилками Олег выпустил их, раскинул руки и рухнул рядом с тяжело вскрикнувшим Келефтисом.

Ломать строй было нельзя. Но Витька не думал ни о чём, когда прыгнул к упавшим.

Олег приподнимался, зажимая левый бок и силясь перехватить автомат.

— Бе… ги… — выдохнул он. Витька молча взвалил на плечи хрипящего грека, перекинул через другое руку Олега и, шатаясь, поднялся.

— Стреляй, Олег! — прохрипел он. Клефтис висел мёртвым грузом, Витька, всхлипывая сквозь зубы, тащил на себе обоих. Олег стрелял, сунув ствол под мышку, пытался идти сам, но ноги у него подламывались.

— Держи, держи! — завизжали из темноты. Витька, удерживая пулемёт одной рукой, срезал орущего, чувствуя, что больше не сможет сделать ни шану. И всё-таки делал — шёл и шёл к шатающейся в огненном небе башне зиккурата, к своим, к спасению. И волок на себе двоих.

— Давай, — возникший рядом Майкл перевалил на себя Келефтиса. Джек, проскочив мимо, упал на колено, дробовик запрыгал у его плеча, с буханьем плюясь картечью в темноту. — Дитц?

— У… бит, — еле произнёс Витька, вваливаясь в дверь. Проскочил следом Джек, прыгнула, в прыжке выстрелив, Кайса — и в петли рухнула стальная балка засова.

Дошли.

* * *

Зиккурат был разрушен на треть. В коридорах лежали убитые и раненые — рядом, похожие друг на друга, через них одинаково переступали. Скобенюк встретил Джека в коридоре — лейтенант был чёрен и страшен, голова забинтована, но на приветствие Джека он ответил чётко.

— Мне нужен лейтенант Миларос, — сказал Джек. Скобенюк поморщился:

— Он где-то здесь лежит. Убит час назад. Можете докладывать мне, капрал.

— Слушаюсь, товарищ лейтенант… Задание выполнено. Уничтожена диверсионная группа «синих беретов», артиллерийская и миномётная батареи, три единицы бронетехники. Потери — трое убитых, один тяжело ранен.

Скобенюк кивнул и… неожиданно крепко обнял Джека. Казалось, что лейтенанту что-то мешает говорить, когда он всё-таки выдавил:

— Я рад вас видеть, ребята… я вас уже списал… Я так рад, что вы живы…

— Всё в порядке, — тихо сказал Джек. — Всё в порядке…