Там мой брат!
Шрифт:
– Ну как ты, Федька? – взволнованно спросил меня Бураги, копейщик со второй башни. – А мы уж чуть было не похоронили тебя тут! Здорово, что у орков ничего с тобой не вышло! Нам тут парни Мирруса порассказали все!
– Ну… у них сначала почти получилось, но потом меня Бо выручил! – честно объяснил я.
Ребята переглянулись. Похоже, решили, что с головой у меня не всё ладно.
– Вы думаете - я брежу? – улыбнулся я. – Бо мне свой куг отдал. Гномский нож с душой.
– А Бо тоже так про тебя говорил!
– сказал Тавен, покосившись в сторону Борькиной койки. – Мол, если б не ты… Хорошо, что ты вернулся, Федя! Ты поправляйся давай… а то что ж так...
Ребята загомонили тут же, обсуждая возможности гномских ножей, орочьих часовых и эльфов-разведчиков. И все это одновременно. Иногда, правда, они обращались и ко мне…
– А ты только одного часового убил?
– А как они тебя поймали?
– Да не галдите вы, изверги, тут раненые спят!
– сказал подошедший санитар, молодой, кажется, из миррусовых людей.
Хорошо хоть ребята не попросили меня рассказать, как орки пытались меня допрашивать.
– Федь, слушай, а что это за девчонка тут к тебе ходит все?
– Парни… отвалите от него… - тихий, слабый голос был ужасно хриплым и еле слышным. И принадлежал он, несомненно, Борьке! – Шумите тут… как орки прям…
Ребята расступились и притихли.
– Борька! У меня всё хорошо, только бы ты… только бы с тобой… а ведь меня твой подарок спас, ты слышишь? Это Кошка меня спасла!
Я верил - и боялся поверить, что смерть прошла стороной и не забрала его...
Борька медленно повернул ко мне голову, и взгляд его окатил меня совершенно счастливым умиротворением.
– А меня – твой, - все так же тихо и трудно отозвался гном. – Твои то есть… Я ж ведь пояс твой… нашел… под матрасом… И я уже… нормально слышу… почти. Ты сам-то… как?
– Я хорошо, Бо, - ответил я, не сводя с него глаз – чтобы поверить, чтобы привыкнуть, что он живой… чтобы как-то подбодрить его на таком расстоянии – маленьком и одновременно непреодолимом. Я ведь чувствовал, что встать вот прямо сейчас не получится. – Ты же видишь! Что мне сделается?
Он смотрел на меня и улыбался. Весело, радостно, но почему-то немного тревожно.
– Был момент, когда я… - произнес он, - чувствовал твою боль… Вроде бы… Что с тобой приключилось?
– Ну… я, как последний дурак, наткнулся на орков и принял их за наших… А почему ты решил, что это была моя боль?
– Потому что я сам тогда еще ранен не был… - задумчиво отозвался он окрепшим, но все таким же шершавым голосом, мельком глянув на ребят. Те все правильно поняли и тихонько утекли в сторонку, к другим обитателям лазарета. – Опять же чью цацку я на себе таскаю? Не твою? Значит, орки, да?
Он
– И что они с тобой сделали?
– Ну… почему-то не напоили и даже не накормили… Просто побили… ну а как же? Хотя у них гусь жареный был, представляешь?! Но я вру… напоить хотели. Потом уже.
– Просто побили? Орки? – Бо ухмыльнулся. – Ну-ну… Кошка, а ты что скажешь?
«Они очень методично спускали с него камчой шкуру», - беззвучно отозвалась Доори, которую, как оказалось, положили рядом со мной. Если бы я пошевелил рукой, то сразу бы ее нащупал…
– А ты там в театрусе что ли была? – с медленно разгорающейся яростью спросил Борька. – За каким чертом ты позволила этому случиться?
«Я растерялась…» - угрюмо призналась куг.
– Ну а что она могла бы сделать, Бо?! – вступился я. – Их четверо было… разведчиков. Ну, убили бы мы одного, и что?! Она как раз вовремя вмешалась…
Доори пришибленно молчала. Борька презрительно фыркнул, но тут же нехотя проворчал:
– Ну, хоть живым вытащила… Спасибо. Ты их запомнил, Эдан?
– Да я предпочту их забыть поскорее, Бо! – рассмеялся я. – А самому противному из них Кошка горло уже подправила…
– Ладно, забывай, - милостиво ответил Бо. – Кошка? Понятное дело, в лицо не узнаешь, но хоть что-то?
«Я помню имена!» - заискивающе сказала куг.
– Ну и..?
«Оргон… Керуг… И Цэгэн!»
– И кто из них… с камчой? – Борькин голос стал вдруг совершенно спокойным.
«Цэгэн…»
– Спасибо, Доори. Я понял. Черт, Эдан, если б я знал, сам бы с тобой пошел… для отвлечения внимания на себя хотя бы…
– Бо, ну что ты! Зачем тебе такое… мне кажется, они бы тебя вообще убили… А я… тощий, ну они и щадили меня… Бо, я дурак. Тебя так тяжело ранили, а у меня так… ерунда, мне уж вставать пора, а я валяюсь тут.
– А ты куда это так торопишься-то? – Борька заперхал, словно от пыли, и совсем сипло добавил, - голову сначала от подушки оторви самостоятельно, а то… вставать ему пора…
– Конечно, пора, просто я слабак… - подытожил я. – Вон, на тебя хочу посмотреть как следует… Пояс наконец доделать. Много всяких дел! И еще полечить тебя, хотя бы так, как я умею!
– Пояс… - Борька вдруг дернулся, ощупывая себя здоровой рукой. – Пояс! Сняли! Вот кто просил, а?!
Он помолчал, тяжело и прерывисто дыша, потом сказал:
– Я в этом поясе каждый день в бой шел… Будто ты рядом и живой… Не надо ничего доделывать, он и так хорош… пусть… главное, что ты и в самом деле живой…
– Конечно живой! – у меня вдруг перехватило горло. – Еще какой! Борь, я тебе еще сделаю. Покрасивее. Несколько штук. И я просто буду всегда рядом, в любом случае…
Он скептически хмыкнул, а потом вдруг тихо и мечтательно проговорил: