Там за облаками
Шрифт:
Выглянула мама. Через полчаса вышла изнывающая от любопытства Марго. Нашла хороший предлог. Дескать, звонил Шурик, разыскивал Стаса, Маргошка наврала, будто сестра ушла к приятельнице на четвёртый этаж. Славка быстренько Маргошку спровадил, разрешив приехать в ЗАГС и посмотреть торжественную церемонию. Маша периодически предлагала пойти к ней, посидеть на кухне в тепле и комфорте. Славка отказывался, мотивируя отказ своей неспособностью именно сегодня адекватно себя вести. Лучше на лестнице
Они долго болтали о первом, приходящем в голову и на язык, старательно обходя в беседе грядущий день, Иру и общих друзей. Обсуждение модной книги Маркеса сменялось анализом фильмов Тарковского, за которым следовали рассуждения о творчестве Высоцкого. Выставка плакатов в маленькой церквушке на новом Арбате, репродукции картин Сальвадора Дали и работы Пабло Пикассо в музее имени Пушкина, последние романы в журнале "Новый мир" и завидная смелость газеты "Аргументы и факты", парапсихология и проблемы космоса. Достойные осмысления темы следовали нескончаемой чередой, появляясь буквально из воздуха.
Перевалило за полночь. Маша устала, побледнела и осунулась. Ей страшно хотелось спать. Распухший язык ворочался с трудом, точь в точь, как у покойного Брежнева в последние годы его жизни. Славка поглядывал на неё с жалостью. Не устоял, шагнул совсем близко, обнял.
– Ты такая уставшая.
Она вяло трепыхнулась:
– Сам такой. Пусти, упадём.
– Издеваешься? Я могу тебя поднять и до метро на руках тащить. Я свеж, бодр и полон сил. Не веришь, да?
– Верю, пусти.
– По голосу слышу, не веришь. Смотри, - он поднял её и держал на весу. Держал так, что её лицо оказалось совсем рядом с его лицом. "Не вынесла душа поэта...". Оступился, слабак, - перехватив девушку поудобней одной рукой, другой придержав ей затылок, начал целовать. Маша больше не трепыхалась. Успокаивала совесть тем, что это в последний раз, на прощание, от Иры не убудет, а Маше найдётся, чем душу впоследствии тешить. Славка по привычке читал её мысли. Между поцелуями бормотал:
– Последний раз... Мы же никогда больше не будем, правда?.. Попрощаться-то можно...
Маша знала Славку, как облупленного. Сперва слабину даст, потом начнёт исправлять положение, начнёт перед самим собой оправдываться разными жестокими фразами и поступками. Но она думала о расплате завтрашним днём, по заведённому у Славки обыкновению. К расплате на утро была готова, но не подозревала насколько быстро она придёт.
Славка, в очередной раз оторвавшись от её губ, любовно и нежно начал: "Какая же ты всё-таки ма...". Запнулся. Что-то промелькнуло у него в мыслях, она по глазам видела. Ласковая улыбка вдруг сменилась насмешкой, нежные интонации - снисходительностью.
– Какие же вы все маленькие.
– Кто "вы"?
– с деланным спокойствием уточнила Маша, внутренне цепенея. Отлично поняла: вот, вот оно, началось!
– Да бабы, - грубо ответил он.
– Ах, бабы...
– протянула Маша.
– Ну-ка, поставь меня на место.
– Ещё чего!
– Поставь меня на место, сказала! Не то на весь подъезд заору. Вот так, умница. Теперь отпусти! Ну!!!
– отскочила от него подальше. Он растерялся, побледнел, нервно кусал губы. Мальчишка, трус несчастный. Маша отчеканила ему:
– Я тебе не баба, понял?! Я - прекрасная дама. Не для тебя? Значит, для другого. Ясно? Для того, кто на мне женится.
– На таких, как ты, Мань, не женятся, - криво усмехнулся он.
– Это ещё почему?
– оскорбилась Маша, бочком медленно и незаметно для Славки спускаясь по лестнице.
– Красивых и умных предпочитают в любовницах держать.
– В любовницах?!
– рассвирепела она, вспомнив предостережения Шурика.
– Конечно. Кому нужна жена умнее, чем он сам и сильнее по натуре? Жена должна быть слабой дурочкой.
– Ты именно такую себе выбрал, да? Ну, так я тебя огорчу. К тебе в любовницы я не пойду ни за что. Уяснил? А теперь проваливай. И завтра меня не жди. Хватит, попрощались!
– она рванула домой. Влетела в квартиру. Забыв о ночном времени, громко хлопнула дверью и привалилась к ней спиной. Бурно дышала, точно стометровку одолела. К щекам прилила кровь. Так оскорбил, мерзавец! В левом виске запульсировало, заломило. Хотелось плакать навзрыд.
За дверью слышались неторопливые шаги. Славка не уходил. Мерил шагами расстояние в холле перед её квартирой. Замирал ненадолго и снова начинал разгуливать туда-сюда. Маша отклеилась от двери и на цыпочках проскользнула в свою комнату.
Постель была разобрана, спасибо Маргошке. Быстро раздеться, залезть под одеяло, согреться и уснуть, отключиться от свалившегося на неё кошмара. Душили слёзы, она с трудом их удерживала. Но, едва легла, как с кушетки приподняла голову сестра, - не спала, получается, - сказала сердитым шёпотом:
– Шурик тебе три раза звонил. Ругался безбожно. Стаса искал. Стас за какой-то фигнёй должен был сегодня к своей мартышке съездить и не поехал. Дома его тоже не нашли. Шурик точно определил, что Стас у тебя кантуется.
– Ты нас Шурику заложила?
– голос у Маши прерывался.
– Не-а, и не подумала. Отмазала. Говорю ему, - Стаса несколько дней не видела, ты точно к этой Митягиной пошла, без пальто и в шлёпках. Он не верит. Я ему, - приезжай и проверяй лично.