Танцы на цепях
Шрифт:
Конечно, всегда ходили слухи, что иномирцы устойчивы, но не настолько же! Такую защиту не пробить и за тысячу лет.
Только отступать было поздно.
Стоило дернуть руками, как с хрустом раскрошились заледеневшие запястья. Казалось, что они вот-вот оторвутся, но кости восстановились и скрылись под переплетениями новых мускулов еще до того, как ледяная пыль успела осесть.
Иглы, что прошили живот и грудь, оказались слишком толстыми – пришлось ударить несколько раз, чтобы сломать их.
С ногами было совсем просто. Ледяная опора
На одежде не осталось ни единой дырочки. Все-таки иллюзии были весьма полезны, когда дело доходило до битв. Можно было не волноваться о том, что придется бегать голышом после неудачи.
Предстояла самая трудоемкая часть.
Вывернуть клинок из-под ледяной глыбы оказалось непростой задачей: пришлось основательно попотеть. Когда же оружие плотно легло в руку, первый сильный удар обрушился на стену, высекая искры и лед. Несколько осколков резанули по щеке, кровь теплой струйкой побежала к подбородку и тяжелыми каплями срывалась вниз. Стоило порезам затянуться, как появлялись новые. Клинок взлетал вверх и опускался на преграду, в груди скапливалось теплое напряжение.
Не выдержав напора, стена треснула. Хватило секунды, чтобы выскользнуть в образовавшуюся щель и понаблюдать, как тюрьма за спиной складывается точно карточный домик. Даже стало жаль, что творение сильной магии, пусть и такое неказистое, разрушено.
– Без особых успехов, как я посмотрю, – голос Клаудии звучал излишне самоуверенно. Если учесть, что девчонку она упустила, то такое демонстративное пренебрежение выглядело до невозможного смешно.
– Стоит ли нам поговорить о твоих успехах?
Женщина поморщилась и прислушалась к чему-то, будто провалилась в омут, который нашептывал ей тайны. Несомненно, с ней вели диалог, но что именно богиня говорила новоиспеченной служанке – совершенно неинтересно.
– Она просит больше так не делать, – глухой шепот сорвался с губ, – и если ты не понял приказ, то иномирца следовало не убивать, а выяснить, насколько он силен. Не причинив вреда.
– Что я и сделал, – кивок в сторону рассыпавшейся тюрьмы заставил Клаудию презрительно хмыкнуть, – но я готов испытывать его силы столько, сколько потребуется. Очень уж хороший противник!
– У тебя будет такая возможность во Дворце костей.
– О, нет! Передай госпоже, что я не лишу Элору законного веселья. Пусть она испытывает наших голубков.
– Этого в плане не было!
– А теперь будет, – он плотоядно усмехнулся, – мы понаблюдаем. Не каждый день Элора устраивает игрища, да еще и с двумя участниками. Первородная останется довольна.
– Если, конечно, девчонка не пострадает, – Клаудия выглядела раздосадованной, – не стоит ли нам поторопиться? Рагур’ен на краю гибели, а мы собираемся играть в глупые игры. Схватить девку – и дело с концом!
– Не ускользни она из твоих цепких лап, и мы бы здесь не стояли. Все люди отличаются такой короткой памятью? Или это ваша особенность – замечать только чужие
Зло цыкнув, женщина скрестила руки на груди. Выглядела она предельно мрачно.
Самоуверенная сука. Считаешь, что раз напрямую общаешься с Первородной, то все позволено? Посмотрим, как ты завоешь, когда твой ненаглядный мир останется с проблемой один на один. Впрочем, ты этого уже не увидишь.
***
Элора Амастасия была красивой. Когда-то.
Сейчас же белоснежную щеку пересекал уродливый рубец.
Багровый зигзаг накрывал правый глаз, разрывал пополам смоляную бровь и уходил под тугие черные локоны, уложенные так, что напоминали причудливо изогнутые рога.
Стоя у окна, Элора поглаживала волосы девочки, доверчиво обхватившей ее тонкую талию. Их лица были неотличимы друг от друга, как две коробочки хлопка. Разве что вокруг глаз Элоры разбежались острые лучики морщинок, а губы не были такими пухлыми и алыми.
– Кто эти люди, мамочка? – малышка тянула слова, будто перекатывала их на языке. Накручивая на тонкий палец черную ленту платья, она пристально рассматривала гостей.
Элора не могла не признать, что ей нравится то, что она видит. Девушка в серых одеждах выглядела уставшей и расстроенной. Руки то и дело тянулись к клинку, пристегнутому к поясу.
Белые волосы в полнейшем беспорядке, острые плечи мелко подрагивали.
Скоро сон сморит ее, а во сне люди особенно уязвимы.
За спиной девушки возвышался мужчина. Сильный, но не тяжеловесный, гибкий, точно хищник, готовый к прыжку. Тень, скользящая по комнате в солнечный день.
Незнакомец поднял голову. Элоре показалось, что взгляд прожег ее насквозь, оставив в груди дымящуюся дыру. Она скользнула рукой по корсету, будто ощущение могло быть реальным.
Девочка почувствовала растекшееся вокруг волнение, белое личико сморщилось, фиалковые глаза потемнели от предвкушения скорой игры.
– Можно я заберу его себе? – проговорила она.
– Игра прежде всего, дорогая.
– Мамочка!
Девочка упрямо топнула ножкой, но взгляд Элоры заставил ее утихнуть. Алые губы обиженно надулись.
– Я разрешу тебе вести первую партию.
Малышка заметно оживилась и плотоядно облизнулась. Что-то нечеловеческое мелькнуло в глазах, заставив Элору вздрогнуть от томительного жара, разлившегося в животе.
Ох, как же давно Дворец не принимал гостей!
Идеально! Все должно быть идеально!
Из груди вырвался хриплый смешок, шрам на щеке задергался, изогнулся и раскрылся, как цветочный бутон, обнажив белую кость челюсти, жемчужинки зубов и красный воспаленный глаз, увитый сеткой трепещущих сосудов.
***
Дверь за ними не захлопнулась, как можно было ожидать, а аккуратно закрылась. Со щелчком, разумеется, точно невидимый лакей мягко толкнул тяжелую створку и повернул ключ в замочной скважине. Свет в холле мигнул, язычки свечей дернулись. Безымянная почувствовала горьковатый запах полыни.