Танец над вечностью
Шрифт:
Подушка была такой мягкой, что глаза сами собой закрывались.
— Зачем? Госпожа! Не спите!
— Затем… Ты уведешь его у Алисы. Обкрутишь и сама выйдешь за него замуж… Да… будет неплохая добыча… Не только школа… Весь театр будет у твоих ног… весь Винден….
— Я хочу танцевать, а замуж не пойду! Никогда!..
— Кто тебя спрашивает… — я натянула на плечи одеяло и сладко причмокнула, зарываясь носом в подушку. — Ему тоже улыбайся. Смущенно…
— Госпожа, не засыпайте! Нельзя здесь спать, вас могут утром увидеть! Вам надо возвращаться к господину Тиффано, пока не рассвело…
— Не хочу… — я всхлипнула и отвернулась к стене. — Не хочу к нему возвращаться.
— Почему? —
— Да… — я натянула одеяло на голову и подтянула колени к подбородку.
— Бил?
— Хуже…
— А что же хуже?.. Неужели догадался, что вы?.. О боже, полез под юбку?!?
— Как же, дождешься от него, под юбку. Он бриться… не хочет… назло мне… — пожаловалась я и провалилась в сладкие объятия сна.
В гостиницу я заявилась только к полудню. Кыся рвал и метал.
— Тебя где носило? Лука, где ты был? А?
Я стояла перед ним, глупо улыбаясь и перекатываясь с пятки на носок в раздражающем покачивании. Инквизитор схватил меня за плечо и притянул к себе, нос к носу.
— Лука! — рявкнул он, потрясая у меня перед лицом пальцем, и я испуганно сжалась. — Чтобы больше никуда не уходил, понятно? Я обещал твоей сестре позаботиться о тебе! А если с тобой что-то случится? Что я ей скажу?
Я протянула ему скомканную в кулаке записку.
— Что это? От кого? "Не ругайте Луку, фрон профессор. Он убежал ко мне. Стоял всю ночь под школой и плакал. Как только смогла выбраться в сад, так сразу и отправила его к вам. Простите. Луиджиа"
Кысей отпустил меня и прикрыл глаза, шепча что-то про себя. Эта дурацкая привычка, которая раньше меня так раздражала, теперь вдруг уколола сердце ноющей болью. Я едва удержалась от желания снять с инквизитора очки, провести пальцем по крошечному шраму на веке, поцеловать его и ощутить под губами возмущенный трепет ресниц… Даже колючая щека уже не смущала.
— Лука! Я понимаю, что ты скучаешь по сестре, но… Немедленно пообещай мне больше так не делать! Обещай! Кивни!
Я отрицательно замотала головой. Дать такое обещание означало связать себя по рукам и ногам.
— Обещай, кому говорю! Иначе запру и!.. — он угрожающе встряхнул меня за шкирку.
— Господин Тиффано! — в номер ворвался Лешуа, спасая меня от ненужного обещания. — Я ее нашел! Я нашел Милагрос!
Я похолодела. Тень? Что за бред?
— Где?
Кысей оставил меня в покое, повернувшись к повару. Тот размахивал афишей и так счастливо улыбался, что мне сделалось дурно.
— Вот! Случайно увидел на набережной возле театра… Было выставлено на витрине в лавке портного. Я сразу узнал работу Милагрос. Это она рисовала. И хозяин подтвердил, что к нему приходила женщина и просила подработок на рисовании вывесок и эскизов платьев. Описание сходится. Это моя Милагрос!
Я скрипнула зубами. Идиотка! Чего ей неймется? Почему не сидится тихо?
— А Лидия? Они были вместе? — вскинулся инквизитор.
— Нет, но это и неважно. Милагрос обещала придти после обеда, понимаете? Прошу вас, давайте поторопимся. Я попросил хозяина задержать ее до нашего прихода, но все же…
Я попыталась ускользнуть, потихоньку отодвигаясь от Кысея, но фокус не удался. Он заметил и схватил меня за шиворот.
— А ты куда собрался?
— Ммм! — жалобно промычала я, тыча пальцем в столик, на котором стояла блюдо с фруктами. — Ммм?
— А, ты голоден… Господин Лешуа, я с вами. Обед с аускретом Альбертини отменяется. Это важнее. Только отведу Луку на кухню. Там его покормят и запрут до моего возвращения.
Меня потащили на кухню,
На кухне я устроила суматоху, неловко смахнув на пол блюдо с пирожными и оттоптав повару ногу, после нырнула под стол, а уже оттуда выскользнула наружу, к заветной свободе. Но все равно я безбожно опаздывала. Лешуа и инквизитор уехали в экипаже, а я металась по улице. Ни один извозчик не хотел брать меня в таком виде. Я только потеряла время, поэтому просто припустила бегом, сбивая прохожих с ног. Перед площадью я сбавила ход из-за острой рези в боку, после нырнула в подворотню и выбрала кратчайший путь к таверне, где оставила Тень. Служанки в комнате уже не оказалось. Я сорвала с себя парик и очки, смыла бородавку со щеки, завязала волосы в хвост и накинула плащ, готовая выступать на тропу войны.
Знакомый экипаж уже стоял возле лавки портного. Заметив служанку, идущую по набережной, я пришпорила украденную лошадь. Стук копыт отдавал в висках тревожной барабанной дробью. Возле лавки возникло нездоровое оживление. Лешуа, тщетно удерживаемый инквизитором за рукав, не выдержал и шагнул навстречу к Милагрос. Эта растяпа запнулась и замерла, потрясенно уставившись на Дерека. Он счастливо улыбнулся и протянул к ней руку, что-то говоря. Опоздала! Я направила коня на тротуар, перемахнув ограждение и сея панику среди редких прохожих. Кысей почуял неладное и попытался увести Тень внутрь, но не успел. Мы встретились взглядами. Его зрачки удивленно расширились в узнавании. Он отпустил служанку и потянулся за мечом. Я злобно гикнула и осадила коня, сбив Лешуа с ног и отсекая его от Тени. Служанка испуганно вскрикнула и оказалась пойманной за шиворот. Нечеловеческим усилием я втащила ее на седло и стегнула хлыстом по руке Кысея, схватившего лошадь за узду. Он пытался остановить испуганно пятящегося коня и кричал, яростно дергая застрявший в ножнах меч:
— Арестована! Немедленно слезай!
Я еще раз огрела его хлыстом по спине, но этот упрямец не отпускал. Плевать! Я пришпорила лошадь и направила ее по дороге, волоча за собой инквизитора. Наперерез бросился стражник, бестолково размахивая мечом. Да где же оно? Я нащупала на поясе мешочек с перцем и швырнула его содержимое в Кысея. Жгучее облако окутало инквизитора, он чихнул, покраснел, но все равно не размыкал пальцев с багровым следом удара, пытался подтянуться на лошади и спихнуть меня. Я замахнулась хлыстом, понимая, что выхода нет, придется ударить его по лицу и изуродовать… Но тут стражник, уклоняясь от несущегося во весь галоп коня, прыснул в сторону и задел тележку зеленщика. Она угрожающе накренилась и обрушилась на нас. Конь встал на дыбы, мышцы вспыхнули огненной болью в попытке удержать его, и каким-то чудом мне это удалось. Я хлыстнула по взмыленному боку, послав скакуна во весь опор. Инквизитор остался валяться позади, печально погребенный петрушкой и укропом.
— Дрянь! Идиотка! — пощечина и еще одна. — Что ты натворила! Дура!
— Но я… хотела… вам помочь… Деньги… для девочки… немного заработать… — рыдала Тень.
— Помочь?!? Господи! Да я прошу только об одном — НЕ-МЕ-ША-ТЬ-МНЕ!
Я без сил опустилась на пол и уткнула пылающий лоб в колени. Хотелось позорно разрыдаться от злости и собственной беспомощности перед человеческой глупостью.
— Одна хочет танцевать, другой неймется рисовать, третий воевать рвется… — пробормотала я. — А мне вот тоже много чего хочется, например, отыметь инквизитора, но я же терплю! Ты понимаешь, что чуть всех не погубила?