Танец над вечностью

Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

Шумная возня за спиной и тяжелое пыхтение слуги возвестили о том, что обед подан. Лука смотрел на меня с таким жадным обожанием, что я невольно поежился и кивнул ему. Мальчишка меня раздражал, неуловимо кого-то напоминая. Я корил себя за нетерпимость к его неряшливости и навязчивости, но ничего не мог с этим поделать. План созрел. Как говаривал мой наставник по военному делу в Академии, не можешь предотвратить слив сведений, обрати его себе в пользу. Будем действовать по всем правилам военного искусства. Я обратно

достал кольцо из шкатулки и положил его в карман, а после сел за стол, решительно игнорируя громко чавкающее создание напротив.

Дочерью аускрета Альбертини оказалась застенчивая полноватая девушка с нежными веснушками на белом лице и рыжими кудряшками на голове. Звали ее красиво и пышно — Розалинда. За столом она преимущественно молчала, грустно вздыхала и изредка бросала на меня жаркие взгляды из-под светлых ресниц. Зато ее мать разливалась соловьем, не давая мне вставить и слово. Я приехал под уважительным предлогом торгов поместья, но глава Инженерной гильдии, как оказалось, уже видел во мне будущего зятя. После ужина мы перешли в библиотеку. Это вообще было в традициях Виндена, после обеда или ужина удаляться в кабинет или другое тихое место, чтобы за неспешной беседой насладиться кофе и десертом.

— Да полноте вам, Кысей, — аускрет давно перешел на фамильярный тон, называя меня по имени. — Зачем вам то поместье? Вот женитесь, так со временем и задаром достанется.

— Вы переговорили с воеводой Даугавом?

— Он не хочет его продавать.

— Он был в городе?!? Почему вы мне не сообщили?

— Да что ж вы так волнуетесь? Зачем вам замок или то заброшенное поместье? Клинику можно открыть и в городе. У вас же будет не божевильня, а солидное заведение для богачей, ведь так? Знаю я на примете несколько…

— Мне нужно встретиться с воеводой. Обязательно передайте ему…

Наш разговор прервала щебечущая хозяйка, которая решила лично подать нам кофе вместе с кремовыми корзинками.

— Кстати, — ухитрился я вклиниться в поток ее словоблудия. — Фрона Альбертини, а сколько у вас сестер?

Она осеклась и ненадолго задумалась.

— Три, — начала перечислять Дейдра. — Хелен, она замужем за капитаном Чапкой, Ольга, та замужем за полковником Цукеркандлем, он, кстати, недавно получил повышение, теперь командует имперским Тайным…

Марк Альбертини предупреждающе кашлянул, и его жена мгновенно поправилась.

— … а еще Инга, замужем за Седвигом… была. Получается, всего две осталось, — она печально покачала головой.

— А Ежения?

— Ежения? — переспросила хозяйка, рассеяно подвигая вазочку с пирожными в центр стола. — Давно ее нет.

— А что с ней случилось?

— А почему вы интересуетесь?

— Ну, я же должен все узнать… о возможных будущих родственниках, разве нет?

Они переглянулись между собой, и я без зазрения

совести продолжил спрашивать:

— Так что с ней случилось?

— Она сбежала. Глупенькая была, — присаживаясь на диван и осторожно подбирая слова, начала Дейдра. — Недосмотрели за ней, что поделаешь.

— Так она жива?

— А кто ее знает. Давно это было, двадцать лет назад. Если волнуетесь, что она может объявиться и претендовать на наследство…

— Это правда, что Джеймс Рыбальски был в нее влюблен и даже собирался жениться?

— Ну… Она в него точно была влюблена. Все даже думали, что это с ним она сбежала, но…

— А почему ваши семьи были против этого брака?

— Это все брат. Ингвар остался нам вместо отца, заботился о нас. И мужей нам тоже он выбирал. И ведь хороших выбрал! — Дейдра бросила на супруга взгляд, полный тихой нежности. — Брат хотел выдать Ежению за другого.

— За кого?

— За младшего Маттерниха. Подумать только, послушала бы Ингвара, была бы сейчас замужем за бургомистром, хозяйкой города!

— Ежения, кажется, танцевала в Императорском театре?

— Да она там была самой лучшей, вы бы ее только видели!

— Она была… рыженькой?

Дейдра так искренне улыбнулась, что на секунду помолодела, превратившись в юную мечтательную девушку, без этого наноса расчетливой практичности и лицемерия. Розалинда была очень похожа на мать, поэтому в ответе я уже не сомневался. Хриз видела в оранжерее не Еву, а Ежению.

— Да, у нее были роскошные огненные кудри, сводящие мужчин с ума. Знаете, я никогда не завидовала сестре, наоборот, мы все ею гордились. Ежкой можно было только восхищаться. Ее очарование невозможно передать!

— Она была тол… то есть пышной?

— О да, очень, — снова эта улыбка, только уже чуть омраченная печалью прошлого. — Она была роскошной! Блистала и на сцене, и в жизни.

— Рыбальски дарил ей обручальное кольцо?

Мой вопрос вернул Дейдру на грешную землю. Она нахмурилась и покачала головой.

— Я не знаю. А почему вы?..

— Перед исчезновением она не жаловалась на недомогание? На потерю веса?

— Нет, что вы, Ежка вообще никогда не жаловалась. Вы даже не представляете, каким солнечным человечком была моя сестра. Она всегда улыбалась…

Я вздрогнул, вдруг вспомнив слова Луиджии. Какое странное совпадение…

— У нее были враги?

— У нашей Ежки? Да вы шутите!..

— Например, Шарлотта?

Дейдра закусила губу и напряженно взглянула на мужа, ища у него подсказки. Марк осторожно поставил давно остывший кофе на столик и покачал головой.

— Вы не волнуйтесь, фрон профессор, у нас хорошие отношения с Рыбальски, все уже давно в прошлом.

— Не сомневаюсь, но прошу вас ответить на вопрос. Шарлотта ревновала к Ежении?