Танец Опиума

Lime.lime

Нагато надоело наблюдать, как его многоуважаемый начальник и некогда смышлёный человек увядает на глазах подобно домашнему растению. Сегодняшний день заставил Узумаки раз и навсегда отказаться от надежды вернуть к жизни Учиху. Наверное, так оно и получилось бы в конечном итоге, если бы крепкая хватка Итачи вдруг не остановила его. Нагато почувствовал тупую боль в той области руки, которую сжимал брюнет.

— Мы все в опасности, — тихо шепнул Итачи, и рыжеволосому даже показалось, что в чёрных бездонных глазах проскользнул змейкой здравый смысл. — Ты… просто поверь мне.

Несколько долгих секунд они вглядывались друг в друга и, казалось,

вели телепатический разговор. Шисуи, оставаясь в стороне, несколько забеспокоился и сделал поспешный шаг вперед. Благо, Итачи вскоре отпустил своего подчинённого и снова уставился в окно с таким видом, словно бы ничего не стряслось. Порой Учиха-старший изумлял своей магической способностью напрочь изолироваться от внешнего мира.

Нагато, несколько испуганный и уже менее уверенный в своих убеждениях насчёт съехавшей крыши, неспешно повернулся и зашагал по направлению к Шисуи. Его сердце неприятно щемило. Шестое чувство кричало и вольной птицей билось в клетке. Что-то заставило его поверить в безумные и несвязанные слова Итачи. Что-то подтолкнуло Узумаки прислушаться совета Учихи-старшего и обратиться за помощью к братьям Зетцу. Возможно, те и вправду знали чуть больше, чем все остальные, и всё это время просто-напросто плясали под дудку обстоятельств и поручений их непосредственного начальника.

Как бы то ни было, но руки опускать было, похоже, поздно. Итачи дал Нагато пищу для размышлений. Возможно, слова брюнета не больше, чем бред сумасшедшего, но ведь людям иной раз так хочется верить в то, во что они хотят верить. То же самое происходило и с Узумаки. Он, может, в душе и понимал, что это дело гиблое, но не мог позволить себе избавиться от роскоши снова обрести веру.

— Что говорят врачи? — зло плюнул Нагато, не проникаясь симпатией к своему собеседнику. Шисуи вообще никогда ему особо не нравился. Рыжеволосый парень без труда находил в нём черты характера или внешности, которые служили причиной избегать его.

Узумаки не нравился сам факт того, что Шисуи уже не первый месяц кряду гостит у Итачи и, верно, даже не думает о том, что ему здесь могут быть не рады. По крайней мере, Нагато ему уж точно никогда не радовался присутствию дальнего родственничка.

— Они перечисляют кучу терминов. Я запомнил не все, — пожал плечами Шисуи.

— Говори конкретнее.

Шисуи вздохнул. Он не особо восторгался агрессивностью Нагато, обращённой непосредственно на него.

— Сначала депрессия и стресс, затем нервный срыв, паранойя, агрессивность и импульсивность; следом врачи объявили, что у него невроз, а теперь, возможно, острая форма психоза.

Нагато ударил кулаком по стене и болезненно простонал. Весь бизнес Второго Мира Нелегалов находился в прямой зависимости от решений Итачи. И теперь, когда он, так сказать, отошёл от дел, Акацуки не знали, как именно управлять этой махиной и потому, ссорясь и споря друг с другом, допускали одну ошибку за другой. Нелегальная система чёрной экономики медленно, но верно таяла на глазах, и никто не мог остановить этот необратимый процесс.

Фугаку, всё ещё являвшейся полноценным, но формальным главой семьи Учих, по правде говоря, уже давно отошёл от всех важных дел и перестал вникать в дела своего сына. За все договоры, предприятия, отношения с другими семьями и с Первым Миром был ответственен Итачи. Потому, когда Фугаку узнал о случившимся, было уже довольно поздно, да и помощи от него так каковой ждать было бесполезно. Все его люди уже давно отошли от дел, а подчинённые

его сына не были его подчинёнными. Как говорили в средневековье, в Англии: вассал моего вассала — не мой вассал.

Отец двух братьев, узнав о случившемся несчастье, не приехал навестить своего сына, но делал всё, чтобы сохранить бизнес компании. Тем не менее каждый подчинённый, являвшийся винтиков в руках Учих, понимал, что без твёрдой и властной руки Итачи всё пойдёт крахом.

Отчаявшийся Нагато сразу после окончания очередного собрания, на котором все кричали и вопили как недорезанные, первым рейсом выехал на самолете в Мортэм, чтобы попытать счастье и каким-то чудесный образом вразумить своего начальника. Однако никаких улучшений он не наблюдал. Казалось, Второй Мир нелегалов утратил своего деспотичного Итачи и получил взамен овощ.

— Когда это началось? — допытывался Нагато, почувствовав, как страх змейкой скрутился внутри него.

— После того, как я приехал, — тихо ответил Шисуи. — Ни с того, ни с сего Итачи просто…

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — дуром орал Нагато, колотя стену изо всех сил. — Твою мать! Твою грёбанную мать!

Он выдохнул и сполз на пол по стенке, уткнувшись лицом в ладони. Шисуи не пошевелился, со стороны наблюдая на то, как мечется в агониях Нагато.

— Где Саске? — шипел сквозь зубы Узумаки. — Ты знаешь, где Саске?

Шисуи закачал головой из стороны в сторону:

— Братья Зетцу вручили ему билеты на самолет, а он собрал вещи и смотался из страны. Путешествовать, похоже.

«Опять эти чёртовы Зетцу», — подумалось Нагато, и он готов был проклинать и Куро, и Широ, которые как будто бы нарочно пытались разрушить всю систему Учих. Казалось, вся его вера в близнецов испарилась за считанные секунды.

— Ты звонил ему? — вслух спросил рыжеволосый, на этот раз отказавшись от повышенных тонов.

— Несколько раз. Саске никогда не берёт трубку. Похоже, и голосовые сообщения тоже не читает.

Нагато снова ударил кулаком, но на этот раз — по полу.

— А Сакуре? Сакуре ты звонил?

— Автоответчик.

— Почему ты не остановил Саске? — шипел Нагато.

— Я тупо не успел. Я говорил ему, что Итачи нуждается в нём, но Саске хоть бы хны. Тебе ли не знать, каким безрассудным и эгоистичным порой бывает этот обалдуй.

Нагато исподлобья взглянул на Шисуи, в который раз зло плюнув. Узумаки потёр глаза и поднялся, затратив при этом немало энергии. Он был обессилен. Перед глазами метался образ его прежнего жуткого начальника с задатками деспотизма и даже иной раз садизма, к тому же с полным отсутствием чувства вины и совести. Казалось, прежний Итачи существовал сотни, а то и тысячи лет назад и даже больше — являлся персонажем волшебной сказки.

Узумаки нахмурился, провёл руками по огненно-рыжим волосам и убрал выбившуюся прядь с лица. Постояв на месте ещё с секунду, он молнией метнулся к входной двери.

— Я дам знать, когда дозвонюсь до кого-нибудь из них, — напоследок бросил Нагато, через плечо глянув на брюнета.

Оказавшись на свежем воздухе, Узумаки вздохнул с облегчением. На улице хоть и завывал противный колючий ветер, но думалось вне стен дома многим легче. Рыжие волосы напрочь растрепались и в минуту превратились в птичье гнездо. Нагато фыркнул, но не стал наводить красоту. Сейчас было не до того. На данный момент его волновало другое. Если Узумаки хочет оставаться в центре событий и не упустить ни одной важной детали, то сейчас самое время наверстать упущенное.