Танец тюльпанов
Шрифт:
– Как давно она подвергалась жестокому обращению со стороны мужа?
Соседка попыталась заговорить, но слова застревали в горле. Губы по-детски изогнулись, и она снова и снова прижимала к носу платок в правой руке. Глаза ее тоже нуждались в платке.
– Хосе Мануэль всегда такой… – что-то помешало ей закончить фразу. – У него взрывной характер. Он постоянно на нее орет… Бедняжка Арасели!
Хулия и Чема переглянулись. Волосы соседки все еще были влажные. Это подтверждало ее объяснение, что она была
– Этого не может быть. Это неправда… Арасели! – возопила женщина, внезапно бросившись к окну.
Чема перехватил ее.
– Прошу вас, успокойтесь, – сказал он и обратился к Хулии: – Пусть пришлют какого-нибудь врача.
Соседка обняла сержанта, и тот неуклюже похлопал ее по спине.
– Он просто изверг. Он сделал это… Он убил ее… Мы знали, что этим все и закончится. Мы знали…
– Но заявлений по поводу жестокого обращения не поступало, – заметила Хулия.
Пожав плечами, соседка вытерла слезы правой рукой.
– Арасели боялась это сделать.
– А вы? Вы никогда не звонили на горячую линию, чтобы сообщить, что происходит двумя этажами выше?
Раскаяние и явное чувство вины на лице соседки заставили Хулию сдержаться.
– Что происходит за закрытыми дверями, личное дело каждого, – пробормотала женщина, не поднимая глаз.
Это было уже слишком.
– Вы тоже в ответе. Вы и все соседи, которые молчали, пока он ее избивал, – выплюнула Хулия, чувствуя во рту кислый привкус презрения. Сколько еще раз ей придется выслушивать одни и те же отговорки?
– Хулия… – Чема резко схватил ее за плечо, а затем повернулся к соседке. – В следующий раз звоните в полицию. Домашнее насилие нужно останавливать. Когда вы в последний раз слышали их ссору?
– Этим утром. Разбитая посуда, оскорбления, крики… Все как обычно…
– В котором часу это было?
Женщина задумчиво прищурилась.
– По радио, в 10 часов передавали новости, и мне пришлось увеличить громкость, чтобы их расслышать.
Кивнув, Хулия вздохнула. Увеличить громкость вместо того, чтобы позвонить на горячую линию…
– Вы слышали угрозы? По поводу чего они ссорились? – спросил Чема.
– Я вам разве не сказала, что слушала радио? Из-за ерунды. Они ссорились то из-за денег, то из-за того, что ужин остыл, потому что Арасели поздно пришла… Главное было поорать и избить ее.
– И выбросить в окно, – пробормотала Хулия.
– Почему вы не слышали звук падения? – начал расспросы Чема.
Женщина пожала плечами и снова достала платок, вытирая слезы и сопли.
– Я не знаю.
– Что вы делали в одиннадцать утра?
– В одиннадцать? Не знаю, наверное, пылесосила.
Поджав губы,
– Мне нужен ордер на обыск и арест мужа. Есть свидетельница, которая утверждает, что слышала оскорбления и звуки побоев в доме покойной. Кажется, у нас здесь домашнее насилие.
В динамике послышался металлический голос. Протокол активирован. Всем подразделениям немедленно отдан первоочередной приказ найти мужа убитой.
12
Вторник, 23 октября 2018
– Где он? – спросила Сестеро, едва войдя в полицейское управление. Она производила первичный осмотр квартиры Арасели Арриета, когда ей сообщили об аресте подозреваемого.
Айтор оторвался от отчета, который он печатал на компьютере, и повернулся к ней.
– В первой камере. Я изучил его историю. Его привлекали за хранение наркотиков, но не за домашнее насилие.
Сестеро поставила рюкзак на стол.
– Большинство этих ублюдков никогда не привлекают. Еще столько работы. Что за бич общества… Пойдем, – бросила она, выйдя в коридор.
– А где остальные? – уточнил Айтор, следуя за ней.
– Остались в квартире погибшей: ищут улики и берут показания у соседей. Весь пол там усыпан битой посудой, разруха во всей красе.
Полицейский, охранявший заключенных, открыл им дверь и вернулся на свой пост.
Сестеро сделала вдох и сглотнула. От переполнившей ее ярости у нее сжались челюсти и кулаки. Заметив это, Айтор положил руку ей на плечо и заставил посмотреть ему в глаза.
– Ане… – его лицо было очень серьезным. Он помолчал, и Сестеро поняла, что он беспокоится за нее. – Ты не можешь допрашивать его там.
Сестеро сжала губы. Она знала правила. Общаться с задержанными в камерах строго запрещено. Любой допрос или сбор данных должен проводиться в комнате, предназначенной для этой цели.
– Давай без церемоний. Задам всего пару вопросов, – сказала Сестеро.
Айтор поморщился. Он терпеть не мог отступления от правил.
– Не переусердствуй, – предупредил он.
Сестеро изобразила улыбку, чтобы успокоить его. Конечно, она не будет заходить слишком далеко. Она бы с радостью проучила ублюдка, который только что убил собственную жену, но она умеет держать себя в руках.
И снова – привет, клаустрофобия, которую она ощущала каждый раз. Эти голые стены без окон и крошечное пространство действовали ей на нервы. Ей не хотелось даже думать, как мучительно ей было бы оказаться там взаперти.