Танец тюльпанов
Шрифт:
Сестеро встретилась с ним взглядом. Она была в его руках. Если он сообщит о случившемся, на нее составят протокол и ее отстранят от дела. Отличный шанс для него стать начальником всей группы.
– Что скажете? Вы же не думаете, что этот подонок убил обеих? – спросил Чема, меняя тему. Возможно, на время.
– Нет, только свою жену, – заявила Хулия. – Он убил ее и воспользовался всеобщей паникой из-за убийцы с тюльпаном, чтобы свалить все на него.
– Согласна, – кивнула Сестеро.
Чема с сомнением покачал головой.
– Не забывайте, что сначала у них была ссора,
– Невиновный, который жестоко обращался с женой, – возразила Сестеро.
Чема прищелкнул языком.
– Но это не значит, что он убийца. Более того, на этот счет не было ни одного обращения.
– Это он, – настаивала Сестеро.
– А как это вяжется с тюльпаном? – спросил Чема. – Ты же сама выяснила, что эти цветы очень сложно раздобыть в это время года.
Сестеро признала его правоту. Возможно, она пристрастна.
– А что, если он взял цветок из букета, который убийца оставил на могиле Наталии Эчано? – предположил Айтор.
– Накануне этот букет лежал в похоронном бюро. Убийца без каких-либо проблем мог забрать цветок оттуда, – напомнила Хулия.
Чема пожал плечами.
– Можно отнести его к твоей подруге из цветочного магазина. Пусть скажет, когда его срезали, – обратился он к Сестеро.
Та фыркнула. Ей не хотелось возвращаться в магазин к той заносчивой женщине. Но без этой информации ей не обойтись.
– И еще кое-что… – сказал Чема, нахмурившись. – Если подтвердится, что это было домашнее насилие, тогда это не наше дело. Нам придется передать его комиссару и его шайке.
Пренебрежительный тон, в котором он произнес последние слова, разозлил Хулию:
– Ты засранец.
Сестеро бросила на Айтора заговорщицкий взгляд и попыталась подавить смех.
Чема поправил узел галстука и глубоко вздохнул:
– А еще твой начальник.
К счастью, их отвлекла веселая трель мобильника. Хулия поднесла руку к карману и убедилась, что это не ее телефон.
– Это у тебя, Сестеро.
Такое случалось с ними не впервые. У обеих стояла мелодия по умолчанию.
– Слушаю, – Сестеро ответила на звонок.
На экране отобразился номер ее начальника.
– Скажи мне, что это неправда. Как можно было так слететь с катушек? – В тоне Мадрасо смешались гнев и неверие. – Какого черта, Ане, ты позоришь меня. Бискайцы хотели, чтобы команду возглавил тот парень из Интерпола, а я боролся за тебя…
Ане ощутила, как у нее онемело горло. Она не могла дать удовлетворительный ответ. Она знала, что он позвонит, но не так скоро. Новости распространились слишком быстро. Чема и его аккуратно завязанный галстук расплылись перед ней сквозь завесу слез. Она чувствовала себя обиженной, преданной и в то же время виноватой в том, что не оправдала доверия Мадрасо.
– Прости, – пролепетала она, сделав несколько нетвердых шагов, чтобы отойти от напарников, чьи взгляды были прикованы к ней.
– Такое заносят в личное дело. Как можно было наброситься на задержанного?
– Я не набрасывалась на него. Я просто…
Начальник не дал ей договорить.
– Мне все равно. Существуют комнаты для допросов. Почему ты не отвела его туда? Каким бы подонком ни был этот парень, у задержанных есть свои права.
– Прости, – повторила Сестеро. У нее кружилась голова, а перед глазами стояла картина: вот отец унижает мать, та рыдает, а маленькая Сестеро забилась в угол, пережидая бурю. – Все вышло из-под контроля.
В трубке повисла пауза, Мадрасо замолчал. Из тростника на другом берегу канала раздался пронзительный крик.
– Что это? Где ты? – спросил начальник.
– Какая-то птица. Это же Урдайбай.
– Птица? Я думал, кому-то перерезали горло. – Еще одна пауза, на этот раз короче. – Ане, так нельзя. Ты сержант, ты подаешь пример. Твоя горячая кровь поставит под угрозу твою карьеру. Ты что, хочешь вернуться домой с отметкой в личном деле? У нас тяжелая работа, она требует самообладания. Ты думаешь, у остальных не чешутся руки? Чешутся, да еще как. Но мы контролируем свои эмоции. Зачем, по-твоему, я занимаюсь серфингом каждый день? Всем, кто вынужден сдерживаться на работе, нужно как-то выпускать пар.
Сестеро молча кивнула. Она понимала, что он прав, и знала, что ей будет трудно. Ее кровь сразу начинает кипеть. Жаль, что под рукой нет барабанной установки. Ей не помешали бы пара песен и перешучиваний с подругами, чтобы сбросить напряжение и вернуться в реальность.
– Кто меня сдал?
– Не знаю, – ответил Мадрасо. Действительно не знает или не хочет говорить? Второе, решила Сестеро, но не стоит его винить. Так будет лучше. Она была уверена, что это был Чема, хотя, возможно, и кто-то в полицейском управлении.
– Ты отстранишь меня? – спросила она, наклоняясь к каналу. Собственное отражение в воде разлетелось на тысячу волнистых осколков, когда гравий под ее собственной ногой разбил хрупкое зеркало. В ожидании ответа она повернулась к коллегам, которые тут же отвели взгляд. Птичьи крики мешали им услышать разговор, но и без того было понятно, о чем идет речь.
– Мне пришлось несладко, – признался Мадрасо. Злость уступила место недовольству. – Мне пришлось выслушать, что я назначил тебя главой группы только потому, что ты прыгнула в мою постель.
– Прыгнула в твою постель? – воскликнула Сестеро, ее гордость была уязвлена. – Мы встречались почти два года, а теперь это называется так?
– Ане, не начинай… Это то, в чем меня обвиняют из самого Эрандио, это не мои слова. Стоит ли мне напомнить, что это ты бросила меня, потому что не хотела обязательств?
Сестеро сжала свободную ладонь в кулак и сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь успокоиться.
– Я сыта по горло постоянными извинениями. Об этом ты не думал? Нет, конечно же нет, потому что ты мужчина. А я должна оправдываться каждый день, каждый час. Женщина не может подняться по карьерной лестнице сама. Ее заслуги всегда будут ставить под сомнение. Если я глава группы, то только потому, что трахалась с начальником. Они даже считают, что я слишком молода, чтобы быть сержантом, хотя это был внутренний конкурс, куда любой мог податься.