Тангейзер
Шрифт:
Вольфрам затаил дыхание, в глазах мольба.
– Мне… не удалось?
– Еще как удалось, – заверил Тангейзер.
– Господи… Спасибо, спасибо!
– Я бы не поверил, – добавил Тангейзер, – если бы мне такое сказали… но вот услышал тебя, теперь вижу, что да, можно.
Вольфрам, окрыленный, бросился к нему на шею, обнял с такой страстью, что Тангейзер вынужденно задержал дыхание, а то растроганный друг, очень повзрослевший за эти годы, переломает ему все кости.
– Я помню, – сказал
Тангейзер отмахнулся.
– Я был дурак, теперь признаю открыто.
Генрих Шрайбер, что ревниво прислушивался к разговору двух миннезингеров, словно сам жаждал обнять и поздравить Вольфрама, сказал с неприкрытой иронией:
– Это хвастовство, что теперь уже умный?
Тангейзер покачал головой.
– Умнее, чем был тогда. Вольфрам, никто никогда еще не писал о том, к примеру, как скот забивают и разделывают на бойне. Потоки крови, вывалившиеся кишки, нечистоты… Но это будет отвратительная песня, слушать ее не станут, а певца забросают чем-то тяжелым и больше принимать не будут. Потому новое – это не…
Вольфрам ответил со счастливым вздохом:
– Спасибо… А то я постоянно пытался найти это самое новое.
– Господи, – сказал Тангейзер пораженно, – неужели я на тебя так подействовал?
– Еще как, – признался Вольфрам. – Ты же был вообще единственным в окрестностях миннезингером, кто мог складывать песни и очаровывать ими сердца! Я на тебя смотрел, как на чудо. И старался подражать…
– …мне не показывая, – добавил Тангейзер.
– Верно, – сказал Вольфрам.
Рыцари окружили, а Шрайбер сказал с ревнивой гордостью:
– Думаю, дорогой фрайхерр, ваш друг Вольфрам догнал и обогнал вас весьма так… Пока вы искали приключения и тупили свой меч о головы сарацин, Вольфрам стал именитейшим миннезингером. Он вам не говорит, чтоб вас не расстраивать, что в последние два года он побеждал на всех поэтических турнирах?
Тангейзер изумился:
– Правда? Здесь, в замке?
Шрайбер довольно хохотнул.
– Что-что?.. А всю Тюрингию не хотите?
Тангейзер охнул и оглянулся на Вольфрама. Он зарделся, как юная девушка, даже кончики ушей побагровели, в смущении опустил взор.
– Вольфрам, – выдохнул Тангейзер жарко, – какой же ты молодец! Как много ты сумел за это время!.. И не опускай глазки, завоевывать сердца людей гораздо важнее, чем их земли.
Рыцари довольно заорали и подняли кубки за здравие Вольфрама и за его песни. Ландграф наблюдал за всеми с улыбкой, помалкивал, наконец чуточку наклонился в сторону Тангейзера.
– Вы сейчас, – поинтересовался он деловито, – направляетесь в какие земли?
– У меня где-то дальше к северу поместье, – объяснил Тангейзер. – Правда, я его
Ландграф вскинул брови, да и все заинтересовались, прислушались со всех сторон.
– Как это? – спросил ландграф.
– Его светлость Фридрих Воинственный, – сказал Тангейзер, – пожаловал его мне там, в Святой земле.
Ландграф спросил с интересом:
– Вот так взял и пожаловал?
– Да, ваша светлость.
– Гм, – сказал ландграф, он испытующе всматривался в спокойное лицо Тангейзера. – Обычно жалуют за что-то, как я понимаю. И все тут со мной, как вижу, согласны. Не так ли?
Рыцари зашумели:
– Еще бы!
– Просто так можно получить только трепку!
– В кости выиграл?
– За что-то же дали…
Тангейзер ответил неохотно:
– Я оказал герцогу небольшую услугу…
– Небольшую? – переспросил ландграф. – Совсем крохотную? Пустячок прямо?
Тангейзер кивнул.
– Верно.
– Какую же? – спросил ландграф, все вокруг затихли. – Признавайтесь, фрайхерр! Все тут хотят получать имения за пустячки!
Рыцари захохотали, послышались возгласы:
– Я точно хочу!
– И я не откажусь!
– Тангейзер, поделись секретом!
– Был бой, – ответил Тангейзер совсем нехотя. – Я спас герцогу жизнь. Его сбили с коня, убили оруженосца, он один сражался против целого отряда, его уже ранили… Я подоспел в последнюю минуту.
Рыцари довольно зашумели, ландграф воскликнул:
– Так это же подвиг!
Тангейзер покачал головой.
– Это нормальное поведение рыцарей, когда бросаешься помогать попавшему в беду собрату, даже когда ты один, а против тебя целый отряд.
Вольфрам сказал с гордостью:
– Тангейзер всегда побеждал в турнирах! Как с копьем, так и с мечом.
Тангейзер кивнул.
– Нам просто повезло. Сарацин было много, но воинами оказались никудышными. Мы с оруженосцем порубили половину, остальные ускакали. Рыцарь, которого я спас, снял шлем и сказал, что он – герцог Фридрих Воинственный, только что прибыл из Германии. На другой день он подарил мне поместье… теперь вот хочу посмотреть, за восемь лет не перебежало ли в Брабант или Саксонию?
Все довольно шумели, взревывали, из-за стола не выпускали, такое событие нужно обмыть вином, чтобы все шло хорошо.
Ландграф, как видел Тангейзер, посоветовался с Вольфрамом и сказал приветливо:
– Но раз уж вам повезло встретиться с другом детства, с вашей стороны будет нехорошо сразу же отправиться дальше.
– Ваша светлость!
Ландграф покачал головой.
– Имение, что ждало вас восемь лет, подождет еще недельку.
– Ну, – пробормотал Тангейзер, – все-таки ждало довольно долго. Лучше я поеду…