Тараканьи бега
Шрифт:
– Слушай, я что-то ничего не понимаю! Какой еще замуж?
– никак не мог осознать Стрекозов.
– Какой еще муж, кроме меня или Дамкина?
– Муж необыкновенный!
– сказала Света жизнерадостно.
– Красивый, мужественный, добрый, богатый! Он тоже литератор. Я еле-еле отпросилась у него с вами попрощаться...
– Ладно бы ты выходила замуж за прокурора. Что у нас в доме, литераторов не хватает!
– Так это же хороший, признанный литератор! У него скоро роман выходит. На производственную
– И кто он такой?
– Его фамилия Торчков, - Света опустила глаза.
– Что?!
– у Дамкина и Стрекозова на два дюйма отвисли челюсти. Могли бы отвиснуть и на три, но больше не получалось.
– В своем ли ты уме? Это же самый большой урод, с которым мы сталкивались! Да мы вот сейчас возьмем вилку, да без ножа его зарежем!
Дамкин обессиленно сполз с дивана, ничто уже не держало его в этой жизни. Стрекозов охватил голову руками и завопил:
– Торчков!
– Да, - повторила Света.
– И ты будешь носить фамилию Торчкова, - прошептал Стрекозов, закатывая глаза и делая вид, что теряет сознание.
Дамкин всхлипнул. Стенающий Стрекозов повалился на Дамкина, и вместе они упали на пол.
– Да ладно вам, не переживайте, - Света тоже шмыгнула носом, а потом неожиданно улыбнулась.
– Я пошутила!
– Пошутила?
– воскликнули литераторы, и лица их тут же просветлели. Какие мрачные у тебя шуточки! Да от таких шуток можно очнуться в морге. Разрыв селезенки получить!
– Слушай, Дамкин, - предположил Стрекозов.
– А что бы ты сказал, если бы очнулся в морге? Представляешь, горы обнаженных трупов...
– Ну...
– задумался Дамкин.
– Я бы подумал, что попал на нудистский пляж... Светочка, а что это ты так шутишь ни с того, ни с сего?
– Ага! Я секретарша у литераторов, которые ничего не пишут, только пиво пьют! Мне даже стыдно становится...
– Это мы-то ничего не пишем? Да ты что? А это ты видела?!
Друзья бросились бегать по комнате с возгласами: "Где же она? Ты куда ее положил? Я видел ее недавно здесь!"
Наконец поиски увенчались успехом. В руках у Дамкина оказалась папка с толстой рукописью.
– Вот, смотри какой толстый роман! Это "Последние похождения Билла Штоффа" - третья, заключительная часть нашей эпопеи! Мы с Дамкиным уже три дня не разгибаясь работаем, в поте лица, как негры в Южной Родезии, а тут приходишь ты и собираешься замуж за какого-то идиота! Вот, смотри! Как только ты его перепечатаешь, роман можно будет носить по редакциям!
– Как?
– удивлялась Света, листая исписанные корявым почерком страницы.
– И когда вы успели?
– Недавно был творческий подъем, - скромно потупились литераторы.
– Дамкин, ты самое светлое пятно в моей жизни!
– выдохнула Света.
– А я,
– обиженно спросил Стрекозов.
– Ой, мальчики! Не смотря на то, что вы такие поросята, как же я вас все-таки люблю!
– вскричала Света и бросилась обнимать авторов "Билла Штоффа".
Глава следующая
Без названия
...90 % населения Франции мечтают быть похожими на Дмитрия Шагина. Желая вернуть себе утраченную популярность, такие известные в прошлом актеры, как Жан Луи Барро и Жан Поль Бельмондо отрастили бороды лопатой и подолгу лежат неподвижно, часто употребляя жирную пищу и пиво.
В.Шинкарев "Папуас из Гондураса"
На следующий день Света принесла четыре перепечатанных под копирку экземпляра романа. Она была в полном восторге.
– Потрясающе веселая книжка! Очень, очень здорово! Лучше, чем в первых двух частях.
– Еще бы!
– гордо ответил Дамкин.
– Мастерство...
– Литераторы! А вы, действительно, можете когда-нибудь получить Нобелевскую премию по литературе?
– По литературе?
– переспросил Стрекозов.
– Конечно, получим. А если у учредителей Нобелевской премии совсем крыша поедет, то и по химии тоже!
– Вы все смеетесь! А роман, действительно, получился классный! Какие там главы! Обалдеть! Особенно глава, в которой Билл Штофф помирился с Костлявым Джеком, и они вместе ограбили почтовый дилижанс, а потом скрывались от разозленного шерифа в каньоне Ужасных Видений, варили борщ из кактусов и читали мешки с письмами. Это просто умора! Я не могла печатать! Во мне даже каждая запятая вызывала смех!
– Очень хорошо, что тебе понравилось. Чувствуется хороший вкус, похвалил девушку Стрекозов.
– Слушайте, а почему Билл Штофф в конце погибает? Я так плакала... Вы его потом воскресите, как Шерлока Холмса?
– Зачем?
– пожал плечами Дамкин.
– Это окончание книги.
– Но еще столько можно понаписать! Например, через пару недель кто-то опять ограбит банк Толстого Сэма, и окажется, что это снова Черный Билл!
– Любая тема хороша до тех пор, пока она не изжила себя, - заметил Дамкин.
– Как говорят японцы, - добавил Стрекозов, - хорошего должно быть мало.
– Как жалко!
– Каждый уважающий себя литератор должен написать трилогию, наставительно произнес Дамкин.
– На третьей книжке о Билле Штоффе мы и остановимся!
– "Билл Штофф" так всем полюбился, многие знают его близко к тексту. А вы его взяли и убили! Это просто нечестно!
– Пусть читают и перечитывают. Кроме последней главы он везде живой.
– Все равно, нельзя так поступать с любимым героем!
– продолжала отстаивать свою точку зрения секретарша.
– Это живодерство какое-то!