Тарусские тропинки. Альманах 2024
Шрифт:
И огнем сжигали на лету.
Почему же, надвое расколот,
Я, как ты, не умер у крыльца?
Иногда — позволял душе и уму расслабиться на берегу Оки, где «Вечерний день томителен и ласков…. Как девушка в вечернем полусне!» Иногда заглядывался на тарусян, которые «… не давят лежачих… И голодных не гонят взашей!»
В Тарусе Заболоцкий создал такие шедевры, как: «Птичий двор», «Стирка белья», «Летний вечер», «Вечер на Оке», «Гроза идет», «Городок», «Подмосковные рощи», «Петухи поют». Стихотворение «Петухи поют», написанное в 1958 году, о сотворчестве человека и времени, человека и истории:
На сараях, на банях, на гумнах
Свежий ветер вздувает верхи.
Изливаются в возгласах трубных
Звездочеты
Нет, не бьют эти птицы баклуши,
Начиная торжественный зов!
Я сравнил бы их темные души
С циферблатами древних часов.
Изменяется угол паденья,
Напрягаются зренье и слух,
И, взметнув до небес оперенье.
Как ужаленный, кличет петух.
Пел Петру из коломенских далей,
Собирал конармейцев в поход.
Пел в годину великих печалей,
Пел в эпоху железных работ.
И теперь, на границе историй,
Поднимая свой гребень к луне,
Он, как некогда витязь Егорий,
Кличет песню надзвездную мне!
В том же 1958 году в Тарусе Заболоцкий написал поэму «Рубрук в Монголии». Из авторского примечания: «Вильгельм де Рубрук, монах ордена миноритов, в 1253 году по поручению Людовика 1Х ездил в страну монголов, о чем оставил любопытные записки». Рубрук проехал через всю Россию, тогда находившуюся под татаро-монгольским игом. Цель его похода (обратить монголов в христианство), естественно, не была выполнена, но он с ними общался. В Тарусе Николай Алексеевич также много работал над переводами. Он был очень серьезно болен, но никогда не жаловался, казался подтянутым и сосредоточенным. Лишь однажды сказал Льву Озерову: «Раньше с утра до вечера мог сидеть над строфой. Сейчас быстро устаю, не могу долго сидеть. Ведь я сверхсрочник. Врачи давно меня списали. Жаль, у меня планов много. Хочу дать свод былин как некую героическую песнь, слитную и связную. У нас нет еще своего большого эпоса, а он был, как и у многих народов, был, но не сохранился целиком. У других — «Илиада», «Нибелунги», «Калевала». А у нас что?.. Обломки храма. Надо восстановить весь храм». В марте 1958 года в одном из писем Заболоцкий писал: «Здоровье моего сердца осталось в содовой грязи одного сибирского озера. Два с половиной года назад был инфаркт, теперь мучает грудная жаба, но я и мое сердце — мы понимаем друг друга».
Заболоцкому выдалась нелегкая судьба. Родился он 7 мая 1903 года в Казани в семье земского агронома. Детские годы прошли в селе Сернур, а отроческие — в Уржуме, где он получил среднее образование, обучаясь с 1913 по 1920 год в реальном училище. Уже в это время он написал множество стихов. 17 лет отроду он переехал в Москву, а затем в 1921 году — в Петроград. Учился в педагогическом институте имени А. И. Герцена на отделении языка и литературы, после окончания которого служил в армии. В 1928 году Заболоцкий писал своей будущей жене: «Вера и упорство, труд и честность… Я отрекся от житейского благополучия, от общественного положения, оторвался от своей семьи — для искусства. Вне его — я ничто». Поэт навсегда остался верен этим принципам в жизни и творчестве. В марте 1938 года он был арестован и до весны 1945 года отбывал срок на Дальнем Востоке, в Алтайском крае, в Караганде. В 1946 году Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и получил разрешение жить в столице. В Москве он оказался без жилья, без заработков, без связей. Но тут пришло приглашение из Тбилиси, чтобы переводить грузинских поэтов. В 1948 году он вернулся в Москву. Семья поселилась на даче друзей, Кавериных, в Переделкине. О чем бы ни писал теперь Заболоцкий — душа человеческая обнаруживала себя, как главную, определяющую субстанцию бытия и творчества:
Горит весь мир, прозрачен и духовен,
Теперь то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин
В его живых чертах распознаешь.
5 июня 1957 года Корней Иванович Чуковский писал Николаю Алексеевичу: «Пишу
А в конце июня Заболоцкий с дочерью Наташей приехал в Тарусу. В это время он переживал разрыв с женой. Она ушла от него осенью 1956 года к Василию Семеновичу Гроссману. Гроссманы и Заболоцкие сдружились, живши по соседству на Беговой. Николай Алексеевич тоже пытался устроить новую семью с молодой, красивой женщиной почитательницей его таланта, Наталией Александровной Роскиной. Попытка успехом не увенчалась, но на свет появилось прекрасное стихотворение «Признание», известное как песня:
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!..
А уже весной 1957 года Екатерина Васильевна стала вновь навещать семью. Начался очень медленный процесс сближения:
Как открывается заржавевшая дверь,
С трудом, с усилием, — забыв о том, что было,
Она, моя нежданная, теперь
Свое лицо навстречу мне открыла.
В Тарусу Николай Алексеевич Заболоцкий попал по совету Антала и Агнессы Гидашей, с которыми после знакомства в 1946 году он вновь встретился в Доме творчества в Дубулатах. Гидаши сняли для Заболоцкого домик № 36 по улице Карла Либкнехта. Принадлежал он Грачевым. Дом стоял на вершине холма и был окружен большим, хорошо ухоженным садом. Хозяин отвел поэту две комнаты и террасу. Специально для него сделал в саду скамейку. За садами и крышами виднелась Ока. Перед террасой толклись куры, утки, гуси. Под крыльцом жила маленькая собачка с бородкой. Звали ее Дружок. Все это очень понравилось Заболоцкому и нашло отражение в его стихах.
Городок.
Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.
Целый день она таращит
Умные глазенки,
Если дома кто заплачет –
Заскулит в сторонке.
А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать –
Девочке Марусе.
Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!
«Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я!
Бросилась в ковыль я!
Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!»
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!
Кстати, хозяйка обиделась на эти строки и заметила, что муж пошел за вином по просьбе самого Заболоцкого. Сидя на террасе поэт мог долго смотреть на кур, подсмеивался над петухом, который появлялся из очередного петушьего боя с сильно поредевшим хвостом и разодранным в клочья гребнем. За жилье Заболоцкий заплатил двойную сумму с условием, что никто из дачников здесь больше жить не будет. А домик раньше снимали супруги художники И. И. Чекмазов и В. В. Фаворская, и когда они приехали, им пришлось подыскать другой. Но завязалось новое доброе знакомство. Чекмазов написал портрет Наташи Заболоцкой.