Тавриз туманный
Шрифт:
– Когда мы встретимся?
– спросил он.
– Жди меня вечером к десяти. Я принесу с собой готовый материал, а ты заготовишь листки такого же формата, как и в прошлый раз. Опять мобилизуй своих учеников. Я сообщил и другим. Утром листовка должна быть уже расклеена по стенам. Расставшись с Акберовым я отправился в контору Мешади-Кязим-аги. Он опять был окружен купцами, делавшими новую попытку урвать хотя бы часть американских товаров, и пустившими в ход все увертки и расточавшими медовые речи.
Шепнув Мешади-Кязим-аге, что Мамед-Али разбит у имамзаде, я посоветовал
– Что же теперь нам предпринять?
– спросил Мешади-Кязим-ага.
– Продай часть товаров, но не все. Затем сегодня мы должны отпечатать листовку. К восьми созовите совещание. Место сбора сообщите мне вечером.
– Придешь ты сегодня обедать?
– Нет, я обедаю в другом месте, - сказал я, выходя, и отправился к мисс Ганне.
Все места, где были расклеены первые наши листовки, находились под постоянным наблюдением царских шпионов и потому решено было второй номер листовки расклеить на новых местах.
Второй номер нашей листовки возбудил небывалый подъем духа у тавризцев. Молчавшие в течение ряда месяцев языки развязались, начавший было угасать революционный дух вспыхнул с новой силой.
Чистильщик сапог, уличные торговцы и даже амбалы, как и в победные дни революции, свободно распевали памфлеты на Мамед-Али:
Мамед-Али бежит, держи!
Сорвался с привязи, держи!
Листовки наши не были еще сорваны.
Проходя мимо караван-сарая Мирза-Исмаила, я увидел большую толпу, собравшуюся перед одной из них. Кто-то читал ее громко. В стороне сидел на разостланном коврике Ага-Магомет-Али из Карабаха и, потягивая кальян, слушал чтеца.
"Граждане Тавриза! Истина не может быть побеждена. Задушить идею свободы нельзя. В первом номере листовки мы сообщали вам, что бывший шах Мамед-Али при содействии России и Англии, вернулся на территорию Ирана. Это сообщение взволновало революционное население Тавриза. Под давлением империалистского царского правительства официальная печать скрывает от вас истину. Вот почему мы сообщаем в этом номере о первых действиях Мамед-Али в Иране.
По достоверным сведениям, полученным из Тегерана, 5 сентября войска Мамед-Али, под командованием Сардар-Эршада, встретились лицом к лицу с конституционной армией. Отряд Сардар-Эршада, потерял 300 человек пленными и 100 человек убитыми. Войска Мамед-Али бегут. Силы конституционной армии растут с каждым днем. Революционные племена присоединяются к конституционной армии.
В следующем, третьем, номере мы сообщим о дальнейшем ходе событий".
Став в стороне, я наблюдал за настроением толпы, как вдруг по базару рассыпались кокамирские сеиды с дубинками в руках и принялись срывать расклеенные по стенам листовки. Подойдя к караван-сараю Мирза-Исмаила, сеиды хотели сорвать листок, наклеенный на ворота, но, заметив Ага-Магомет-Али, не решились сделать это.
Оттуда я решил пройти к кладбищу Геджиль и Аджидан-Ганысы, чтобы поглядеть и там на отношение тавризцев к нашим сообщениям. По дороге я встретил Мешади-Кязим агу.
– Слава мастеру!
– проговорил он со смехом.
–
– спросил я.
– То, что привело меня в восторг.
– А именно?
– Чины незмие раздобыли документы, свидетельствующие об участии в этом деле американского консульства. Какой-то неизвестный поздно ночью бросился к зданию американского консульства и скрылся там, но по дороге потерял свой мешок. В мешке обнаружены подпольный листовки. Надпись на мешке также доказывает правильность предположений незмие.
– Возможно, - сказал я. Русско-американские разногласия могут вызвать доверие к этой версии. Посмотрим, чем это кончится!..
Мы пошли дальше. Повсюду в городе чувствовалось большое оживление. Сегодня в Тавриз были введены новые части царской армии. Вся незмие была поставлена на ноги. Караул у ворот консульства был удвоен, и в этой части города были расставлены еще казачьи посты.
РОМАН ПОЛКОВНИКА СМИРНОВА
Нина нарядилась в свое лучшее платье и надела на себя все свои драгоценности. Я был немало удивлен таким поведением девушки-революционерки, но не возражал, чтобы не создавать недоразумений.
Когда мы подошли к дому Сардар-Рашида, Нина оглядела его и сказала, поджав губы:
– Наружный вид ничего собой не представляет... Посмотрим, как внутри.
"Неужели таковы и другие наши девушки и женщины, участвующие в революционном движении?
– подумал я, почувствовав в словах девушки какое-то ревнивое отношение к сестре.
– Подобает ли это чувство такому юному и чистому созданию, как Нина, к тому же революционерке? Или это в характере всякой женщины?"
У ворот я постучал висячим молоточком по металлической дощечке. Дверь открыла старая служанка Ираиды, немка Матильда, и, увидев нас, побежала докладывать. Навстречу нам тотчас же вышли Ираида и Сардар-Рашид.
Когда мы вошли во двор, мясники, повалив на землю двух баранов, хотели заколоть их у наших ног.
– Дайте мы пройдем, тогда и режьте, - попросила Нина и прошла вперед.
Сардар-Рашид взял меня под руку и провел по аллее к террасе.
– Добро пожаловать! Ваше посещение осчастливило нас. Этот день я буду считать самым счастливым днем в моей жизни, - любезно говорил Сардар-Рашид по дороге.
Ираида что-то рассказывала Нине, но та, казалось, ничего не слышала и мысленно сравнивала себя с сестрой, желая взять над ней верх своей внешностью. Мы обошли комнаты, балкон и сад. Нина не могла не почувствовать преимущества своей квартиры перед квартирой Сардар-Рашида.
В доме Ираиды нельзя было найти ни одной вещички, которая привлекла бы внимание посетителя. В столовой висел на стене портрет Николая второго в окружении маленьких русских флажков. Я сел с Сардар-Рашидом за столик.
– Сардар, взгляните, это преподнес мне супруг Нины, - сказала Ираида, показывая подаренную ей Ниной дорогую пудреницу.
– Я тронут вашим вниманием, - обратился ко мне Сардар-Рашид. Любезность, проявленная вами к моей семье, служит доказательством прочности нашего родства...
– Он выразительно взглянул на Ираиду.