Тавриз туманный

Ордубади Мамед Саид

В последние дни Сардар-Рашид носу не показывал на улицу: стоило ему переступить порог своего дома, как со всех сторон появлялись уличные мальчишки, во весь голос распевавшие строки из памфлета.

Содержание этих песенок стало известно русскому консулу, и Сардар-Рашид прикидывался больным, боясь показаться ему на глаза.

* * *

Между тем политическая обстановка осложнялась. Стало известно, что добровольческие отряды, сформированные Гаджи-Мирза-агой Биллури и Кербалай-Гусейном Фишенкчи при помощи и под начальством турок заняли Савудж-булаг.

Новость эта встревожила царского консула.

Он понимал, что на Сардар-Рашида рассчитывать не приходится. Чтобы вывести страну из создавшегося затруднительного положения, нужна была чья-то более крепкая и уверенная рука. И консул пришел к выводу о необходимости возвращения Гаджи-Самед-хана, ибо только он мог поднять беков и ханов на борьбу с наступающими турками.

Сегодня Нина, как только вернулась из консульства, вызвала меня в свою комнату и показала копию секретной телеграммы, полученной от кавказского наместника. Тот сообщал о выезде из Тифлиса Гаджи-Самед-хана, которому поручено все силы, имеющиеся в Тавризе, двинуть против турок.

Это был предлог для восстановления Гаджи-Самед-хана на посту правителя Азербайджанской провинции. Момент был как раз подходящий. Уезжая в Тифлис после назначения Сардар-Рашида, он говорил, что будет жаловаться наместнику. Теперь его возвращение можно было представить как прощение. Не было никакого сомнения, что в случае победы Гаджи-Самед-хана над турками он займет свой прежний пост, а Сардар-Рашиду придется с позором бежать, из Азербайджана.

Сардар-Рашид ничего об этом не знал. Выслуживаясь, перед царским консулом, он ежедневно отправлял ему списки невинных людей, якобы занимающихся крамолой и ведущих борьбу за уничтожение существующего строя.

Революционный комитет выпустил прокламацию, в которой говорилось о последних мероприятиях царского правительства. Этим преследовались две цели: во-первых, разъяснить населению Тавриза действия и намерения русского правительства и, во-вторых, вселить смятение в душу Сардар-Рашида.

Царское правительство, - было написано в этой прокламации, разочаровалось в Сардар-Рашиде, который не сумел справиться с возложенными на него обязанностями и в связи с этим решило призвать Гаджи-Самед-хана обратно в Тавриз. В то же время революционный комитет предупреждал население о наступлении на город отряда, возглавляемого Гаджи-Мирза-агой Биллури.

В тот день, когда прокламация была расклеена на стенах домов, Тутунчи-оглы нашел меня в конторе Мешади-Кязим-аги и сообщил, что Махру ждет меня дома по очень важному делу. Когда я приехал, Махру встретила меня с очень серьезным видом и показала копии, снятые ею с последних писем Сардар-Рашида.

Первое было адресовано министру внутренних дел тегеранского правительства.

"Ваше превосходительство!

Сегодня в городе распространяются листовки, из которых нам стало известно, что царское правительство собирается вернуть Гаджи-Самед-хана Шуджауддовле в Тавриз. Русский консул ничего не сообщал об этом провинциальному правительству его величества шаха. Покорнейше прошу Ваше превосходительство сообщить нам свои соображения по данному вопросу"

Сардар-Рашид наивно надеялся на помощь Тегерана, забывая, что судьба Азербайджана решается не там, а в Петербурге. Но он знал, что тегеранский кабинет будет его защищать, потому что для осуществления его

политики Сардар-Рашид на посту губернатора удобнее, чем Гаджи-Самед-хан.

Второе письмо было написано царскому консулу.

"Господин генерал!

В одной из прокламаций, расклеенных на стенах города, мы наткнулись на известие, которого совсем не ожидали. Возвращение Гаджи-Самед-хана в Тавриз не может не подорвать авторитет человека, который под покровительством его величества императора взял бразды правления Азербайджанской провинцией в свои руки, человека преданного Вам и Вашему правительству. Мне очень хотелось бы узнать мнение господина консула по этому поводу"

Третью копию Махру-ханум сняла с ответа консула, в котором он отчитывал Сардар-Рашида:

"Господин губернатор! Первым долгом хочу напомнить о том, что Вы не предпринимали и не предпринимаете никаких мер, чтобы пресечь появление бесчисленных листовок и прокламаций, которые роняют достоинство Вашего превосходительства не только в глазах народа, но и императорского правительства.

Мы давно своими силами прекратили бы эти безобразия, если бы общественность не сочла наши действия вмешательством во внутренние дела Азербайджана и подрывом Вашего авторитета.

Мы надеемся, что Вы немедленно примете все необходимые меры дабы сделать невозможным дальнейшее появление подобных листовок, которые есть не что иное, как средство пропаганды, направленной против императорского правительства. Я хотел бы напомнить его превосходительству, что хладнокровное отношение к этой пропаганде может подвергнуть опасности дружбу, которую мы питаем к нему. Если безобразия и хаос в Тавризе будут продолжаться, его превосходительство может потерять положение, которое он занимает в данное время.

Что же касается возвращения Шуджауддовле, то этот вопрос целиком относится к компетенции штаба действующей армии его величества. Приезд Гаджи-Самед-хана в доверенную Вашему превосходительству провинцию никоим образом не связан с административными делами Азербайджана, а потому сообщать Вам об этом мы сочли излишним.

Шуджауддовле приезжает в Тавриз в качестве царского офицера и будет командовать армейскими частями, ибо, как Вашему превосходительству небезызвестно, согласно Туркманчайскому договору, царское правительство обязано защищать территориальную целостность Ирана, если какое-нибудь государство нападает на него. Сейчас создалось как раз такое положение: турецкие войска заняли Савудж-булаг, вступили в Иран, тем самым нарушив его суверенитет. Верное своим обязательствам, русское правительство будет защищать его от посягательств Турции. По прибытии в Тавриз Гаджи-Самед-хан немедленно будет направлен на фронт".

Четвертое письмо было, пожалуй, самым интересным. Оно было обращено к Гаджи-Мирза-аге Биллури и Кербалай-Гусейну Фишенкчи.

"Господа!

С помощью всевышнего вы высоко подняли флаг ислама. Да поможет вам в вашей трудной борьбе наш великий сосед - турецкое правительство, проявляющее такую горячую заботу о процветании нашей веры. Мы надеемся, что нашим братьям по религии удастся освободить мусульманские земли от посягательств неправоверных. Их благородная инициатива заслуживает самой высокой похвалы и наполняет наши сердца радостью и верой в светлое будущее.