Тавриз туманный

Ордубади Мамед Саид

Теперь ответила Ксения. Она уже успокоилась и овладела собою.

– Нет, они внимательны даже больше, чем нужно. Но нам очень неприятно, что за бесконечные услуги, мы ничем не можем отплатить.

Я укоризненно покачал головой.

– Никто не ждет от вас отплаты. Я помогаю вам не по обязанности, а потому, что так велит мне моя совесть. Мне надо идти, а вы располагайтесь тут, как раньше, в ближайшие дни я навещу вас.

Удостоверившись, что они начали распаковывать свои скромные пожитки, я попрощался.

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ГАДЖИ-САМЕД-ХАНА

Мобилизация, которой руководил Гаджи-Самед-хан, проходила довольно

успешно. Многие ханы и вожди племен с отрядами вооруженных всадников уже прибыли в Марагу, другие были в пути. Со всех сторон - Ардебиля, Сераба, Гярмуруда, Оджана, Аббаса и Чардовлу - спешили они на призыв Гаджи-Самед-хана. Всего под его знамена собралось около тысячи русских пехотинцев и десять тысяч иранских всадников. Силы врага, сосредоточенные в Савудж-булаге, были значительно меньше.

Гаджи-Самед-хану не терпелось вступить с ними в бой, он мечтал одержать победу, от которой зависела его судьба. Кроме того, он боялся, что турки, узнав о многочисленности его войска, вызовут подкрепление. Поэтому он решил начать военные действия, не дожидаясь прибытия отряда шахсеванского и карадагского ханов.

Обо всем этом сообщал нам Тутунчи-оглы. Дальше он писал:

"Жители Савуджбулага не верят в победу турок. Однако, не желая оставаться на поле боя, они целыми караванами покидают город. Здесь не найдешь ни одного купца, ни одного более или менее состоятельного человека. Лишь бедняки сидят взаперти в своих жалких домишках.

По слухам, Гаджи-Мирза-ага и Кербалай-Гусейн Фишенкчи возлагают большие надежды на Тавриз. Они уверены, что, как только их отряды появятся на подступах к городу, население восстанет против русских.

Они неизменно повторяют это в своих обращениях к иранским муджахидам. В одном из них они писали:

"Муджахиды Ирана! Сомкните свои ряды, день победы не за горами. Население Тавриза с нетерпением ждет вас. С оружием в руках горожане готовы вместе с вами подняться на защиту Родины от царской оккупации".

Однако отклика эти призывы не имеют, и руководители в тревоге. Насколько мне известно, из Тавриза им тоже ничего обнадеживающего не сообщают. Сегодня Гаджи-Мирза-ага Биллури отправил гонца с письмом в Тавриз. Я посылаю своего человека, который будет следить за ним и сообщит вам, кому было адресовано письмо Биллури".

Так мы узнали, что Гаджи-Мирза-ага и Кербалай-Гусейн Фишенкчи писали еще демократам, таким же, как они, авантюристам, принимавшим участие в революции в поисках личной выгоды. Некоторые письма были адресованы явным реакционерам. Не показывая вида, что мы знаем о предательстве друзей Биллури, мы приняли меры, чтобы обезвредить их. В дружины, составленными ими, вошли преданные революции товарищи. Если турки подойдут к городу, эти командиры останутся без солдат, и никакой помощи Гаджи-Мирза-аге оказать не смогут. Ни на минуту не прекращали мы разъяснительной работы среди населения. Мы были уверены, что Тавриз даст врагу должный отпор.

Возвращаясь вечером из консульства, Нина рассказывала, что там началась паника. Консул был в курсе дел на фронте, но они мало огорчали его. Больше всего он боялся, как бы городское население не расправилось с ним раньше, чем подойдут турки, и начал потихоньку готовиться к эвакуации. Секретные документы были упакованы и подготовлены к отправке, как только враг приблизится к городу. Несколько связок с бумагами было перенесено в дом

консульского переводчика Мирза-Алекпер-хана.

Вскоре пришло известие с фронта, что сражение началось, а немного спустя разнесся слух, что Гаджи-Самед-хан потерпел поражение. Позже стали известны подробности.

Командир турецкого отряда Хелми-бек, принимая во внимание малочисленность своих бойцов, решил отойти от Савудж-булага. Не успел он приступить к эвакуации, как Гаджи-Самед-хан перешел в наступление. Хелми-бек выслал ему навстречу небольшой заслон из четырехсот конников, которые заняли все проходы в горах, а основному отряду дал приказ отойти от города. Войска Гаджи-Самед-хана, перешедшие в наступление, были разбиты на три группы. Частями, шедшими в центре, командовал Гочали-хан Мувффишуддовле, гатырчи* и наиб**. Во главе отрядов на правом фланге был поставлен ферраш-баши*** Гаджи-Самед-хана Сеид-Гасан-хан Салари. Левым руководил Гаджи-Исмаил Амири-Туман.

______________ * Гатырчи - начальник шахской конюшни мулов. ** Наиб - командующий гвардии. *** Ферраш-баши - начальник милиции.

С первых же минут впереди оказался Гочали-хан Муваффишуддовле. Он быстро форсировал реку Татау и вот-вот должен был взять город, но внезапно из-за укрытия навстречу ему выскочили конники Хелми-бека и подвергли его солдат интенсивному обстрелу. Не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг него, Гочали-хан с обнаженной саблей скакал вперед, что-то бешено крича. Вдруг он умолк и свалился с лошади. В отряде началось замешательство, но уже через минуту, спасая положение, русский офицер, кандидат на должность савудж-булагского консула, со своими конниками перешел в наступление. Не успел он доскакать до первых рядов турок, как скошенный пулей, упал с коня. Отряд его обратился в бегство. Началась паника. Чардовские всадники отказались идти в наступление на Савудж-булаг. Их деревни находились неподалеку от города, и они, боясь мести савудж-булагцев, присоединились к туркам, оголив центр фронта Гаджи-Самед-хана. Части, оставшиеся в резерве, решили, что враг прорвал фронт и, бросив все снаряжение - снаряды, пушки, винтовки - в беспорядке бежали.

Отряды Сеид-Гаджи-хана, находившиеся на правом фланге были окружены турецкой конницей. Увидев это, Гаджи-Исмаил-хан приказал шахсеванским всадникам, дошедшим почти до города, повернуть обратно и идти на выручку окруженным.

Хелми-бек, понимая, что войска Гаджи-Самед-хана уже не смогут оправиться, снова вошел в Савудж-булаг и, оставив там несколько сот аскеров, начал преследовать отряды азербайджанских ханов, пустившихся в бегство.

* * *

Отступление продолжалось несколько дней. На всем пути от Савудж-булага до Минбара шахсеванская и халхалская конница не оставила ни одного города, ни одной деревни. Все было сожжено и разгромлено. Что не успели разорить свои, добивали турки. Дороги были усеяны трупами.

Тутунчи-оглы писал, что "освободители" отбирали у населения последнюю рубашку, последнюю корку хлеба.

В связи с этими событиями в Тавризе было тревожно. Как ни старался русский консул скрыть позорное поражение Гаджи-Самед-хана, горожане узнали об этом. Беспокойство усиливалось еще от того, что русские военные втайне эвакуировались. Было совершенно ясно, что собрать новое войско для отпора туркам невозможно. А Гаджи-Самед-хан продолжал уверять, что еще не все потеряно. Он писал консулу: