Тавриз туманный

Ордубади Мамед Саид

Макинская армия в составе пяти тысяч конных и двух тысяч пеших солдат при пяти новых австрийских и нескольких старых орудиях подходит к Аджи-керпи. Командует армией Иззетулла-хан, двоюродный брат макинского сардара Икбалус-салтанэ. Кроме него в числе командиров имеются Гейдар-хан из Аваджага и Насрулла-хан; Марандские ханы - Заргам-Низам, Гаджи-Муса-хан, Мамед-Али-хан и Гусейн-хан со своими конными отрядами находятся под Тавризом.

Заняв после незначительного боя мятежное село Сехлан, макинская армия предала его огню. Убив двадцать восемь человек, макинская армия

всех остальных противников взяла в плен.

Сгорели большие хлебные амбары, что еще более обострит продовольственный кризис в Тавризе. Все запасы хлеба, находившиеся в близких селах и невывезенные мятежниками в Тавриз, попали в руки правительственных войск.

Все это дает нам возможность в скором времени ликвидировать беспорядки в Тавризе, голодное население которого, несомненно, восстанет против власти мятежников.

Правительственная армия количественно превышает силы мятежников. Деятельность на стороне мятежников опытных бомбометчиков в предыдущих боях испугала впервые участвовавших в сражениях правительственных солдат. Ввиду этого надо оказать содействие правительственным войскам.

Эйнуддовле не придает значения советам наших офицеров, считая это вмешательством в его дела. Если возможно, надо повлиять через его величество шаха на Эйнуддовле, так как в тавризских боях военная тактика должна занимать одно из важных мест".

Эту телеграмму я передал в военно-революционный совет еще накануне.

Сегодня, по предложению Саттар-хана, я и некоторые другие товарищи пошли в Энджумен, где с участием Саттар-хана обсуждались вопросы об осаде города, прибытии войск из Тегерана, Маку и Маранда, взятии села Сехлан и поджоге зерновых складов. Каждый старался свалить вину во всех неудачах на другого, и никто не хотел разобраться в создавшейся обстановке.

Гаджи-Мехти Кузакунани ругал других, а те его. Но заниматься этим было не время, так как положение было крайне серьезно и опасно.

Я объяснил Саттар-хану, что есть новые вопросы, требующие обсуждения, и что теперь поздно искать виновных и оплакивать умерших.

Собственно говоря, Энджумен уже давно изжил себя. Здесь сидели сторонники семи держав, и каждый старался защищать интересы того государства, которому сочувствовал, не забывая при этом и о своих личных выгодах.

Наиболее вредными и одновременно наглыми были сторонники царской России, действовавшие по инструкции консульства. Цель их была создать в Тавризе голод и этим подготовить победу осадившим город шахским войскам. Вследствие трусости, проявленной другими членами, им удалось в свое время провалить вопрос о перевозке запасов хлеба из близких сел в Тавриз.

Я счел излишним вступать в спор с членами Энджумена и давать им какие-либо советы.

Будь я уверен в стойкости революционной организации и не бойся последствий, не долго думая, арестовал бы многих членов Энджумена, даже уничтожил бы их. Заседавшие здесь депутаты местного купечества и богатеев в большинстве были на стороне контрреволюции, а Энджумен - тайной организацией врага в революционном лагере. Но среди членов Энджумена были и такие, которые искренне воображали,

что все действия Энджумена направлены на пользу революции.

Как мы ни старались перенести все дела в военно-революционный совет, предоставив Энджумену всевозможные словопрения, чаепитие и курение кальянов, нам это не удавалось.

Я еще раз намекнул Саттар-хану, что надо покинуть Энджумен и пойти в военно-революционный совет, чтобы обсудить там вопрос большой важности.

Он может быть и не захотел бы еще встать, но одно обстоятельство заставило его немедленно подняться.

С минарета мечети Сахибеззамана раздался азан, призывавший к молитве Тавриз, в грудь которого готовы были вонзиться сорок тысяч штыков контрреволюционной армии.

Для заседавших в Энджумене членов, старавшихся ради своих интересов, настало время просить аллаха о помощи, настало время молитвы.

При первых же звуках азана один из сидевших на почетном месте чалмоносцев, торжественно провозгласив:

– Аллаху-экбер! Кебирен кебира*, - встал на ноги.

______________ * Аллаху-экбер! Кебирен кебира - велик аллах! Изречение из Корана.

Теперь все они с кувшинами в руках потянутся освобождать в желудке место для плова; затем, как белые утки, присядут на корточках у бассейна совершать омовение, после чего, выстроившись за старшим моллой, станут класть земные поклоны, прикладывая лоб к круглому кусочку глины.

Со словами "мы решаем судьбу революции", эти "руководители" будут умолять невидимого аллаха помочь им получить у семи держав, в услужении которых они находятся, ожидаемое ими вознаграждение.

Вот почему Саттар-хан вынужден был встать, иначе ему пришлось бы участвовать в общей молитве.

РЕШАЮЩИЕ БОИ

Среди всех материалов, которые нам удавалось получать из консульства, самым значительным был план, который Нина принесла вчера вечером. В этом плане подробно указывались все пункты наступления Эйнуддовле и состав наступающих сил.

Эйнуддовле сообщал консулу, что тегеранская армия привезла с собой двенадцать новых орудий.

Салар-Эрфэ, Сейфулла-хан и Эйваз-Али-хан должны были наступать со стороны Карамелика, а макинская конница и пехота, разместившая свои орудия вокруг Аджи-чая, - со стороны Гамышвана и Аджи-Чая; одновременно с этим тысяча марандских всадников во главе с Заргам-Низамом, Гаджи-Муса-ханом, Мамед-Али-ханом и Гусейн-ханом должны были занять район Айранчилар, со стороны гробницы Сеид-Ибрагима.

Одна рота пехоты должна занять Лекляр, а другая, наступая со стороны Саман-мейданы, взять Стамбульские ворота.

Для того, чтобы взорвать резиденцию Саттар-хана - Амрахиз - и уничтожить военные силы Саттар-хана, был дан специальный приказ двенадцати орудиям, размещенным у подножья горы Сурхаб.

Шатранлинские и тегеранские полки, а также кейкавендцы должны были разбить Багир-хана. Им приказано было наступать на районы Хиябан и Маралан; тут должна была орудовать и карадагская конница.

Сообщая эти сведения в Тегеран русскому послу и в Петербург министру иностранных дел, консул добавлял от себя: