Тавриз туманный
Шрифт:
Надо было помешать герою революции углубить допущенные им ошибки, убедить его отказаться от неправильной тактики. Сардару было сообщено о моем приезде и желании повидаться с ним.
В одиннадцать часов вечера я отправился к Бала-Таги. У ворот дома я увидел нескольких вооруженных, державших под уздцы лошадей, и решил, что сардар явился раньше меня.
Войдя в зал, я заметил, что Саттар-хан не один. Рядом с ним сидел Багир-хан.
По правде, поступок Бала-Таги мне не понравился. Если бы он заранее предупредил меня, что хочет пригласить
Увидев меня, Саттар-хан крайне обрадовался. Он встал с места, пожал мне руку, поцеловал меня. После этого я подошел к Багир-хану и хотел поздороваться с ним. Он поднялся и, подражая Саттар-хану, тоже поцеловал меня.
На ужине, кроме Саттар-хана, Багир-хана, домохозяина и меня, никого не было.
Разговор начался под бульканье воды в кальянах и звон ложек в стаканах.
Первым заговорил Саттар-хан.
– Почему вы медлили с исполнением поручения, возложенного на вас в доме Мирза-Ахмеда Сухейли?
Очевидно, Саттар-хану успели сообщить содержание разговоров, имевших место на совещании. Ему было известно и то, что я взялся повидаться с ним и обсудить нужные вопросы. С первых же слов он намекнул на это.
Я знал, что Саттар-хан человек прямой и чистосердечный, и он знал меня таким. Саттар-хан ждал моего ответа.
– Чтобы выполнить поручение, данное мне в доме Мирза-Ахмеда Сухейли, начал я, - недостаточно было только встретиться с сардаром. Прежде всего следовало ознакомиться с положением в консульстве и разузнать, какого мнения придерживаются там относительно образа действий сардара...
– Какого же мнения придерживается царский консул?
– спросил Саттар-хан, перебивая меня.
Бояться и затушевывать истину не следовало, и потому, не колеблясь, совершенно откровенно, я продолжал:
– Царский консул следит за вашим образом действий с большим удовлетворением.
– Царский консул доволен нашими действиями?
– вынув изо рта трубку, спросил Саттар-хан.
– Да этому и ребенок не поверит.
– Да! Ваши поступки вполне отвечают планам царских дипломатов.
– Нет, друг мой, вы несколько ошибаетесь, - вступил в разговор Багир-хан.
– И мы, и наши вооруженные силы ненавистны царскому консулу.
– Разрешите я поясню свою мысль. Действия Гоч-Али в районе Джульфа-Тавризского шоссе создали благоприятную почву для вмешательства русских в дела Азербайджана. Я спрашиваю, почему оккупационная армия генерала Снарского заняла Азербайджан? Под каким предлогом было это сделано? "Тавризская революция создала в стране смуту, в стране нет порядка, нет законов", - заявили царские колонизаторы. Вот почему англичане дали согласие на занятие русскими Тавриза и на то, чтобы они водворили в стране порядок. В настоящее время действия отрядов Гоч-Али Султана, господина сардара
– Кто смеет так рассуждать о наших вооруженных силах?
– спросил Багир-хан.
– Мы перейдем и к вопросу о вооруженных силах, - сказал я, не отступая перед угрозой.
– А пока поговорим о сборах, которыми обложили транспорт, обслуживающий Джульфа-Тавризскую шоссейную дорогу. Раз центральное правительство не отменило иностранных концессий, мы не вправе отменять привилегий, предоставленных царскому правительству. Разве это не будет расцениваться, как ущемление интересов царского правительства?
Саттар-хан насупил брови.
– Если центральное правительство сидит сложа руки так неужели и нам надо следовать его примеру?
– Раз мы связаны с центральным правительством, то и все распоряжения мы должны получать оттуда. Если центральное правительство игнорирует законы, мы обязаны выразить протест от имени азербайджанского народа и постараться воздействовать на правительство.
– Я никогда не помирюсь с Тегераном! Они убрали одного Каджара* и заменили его другим.
______________ * Каджар - династия иранских шахов Каджаров.
– Вы сами хотели этого.
– Мы?
– Да, вы! Когда в ваших руках была сила, вы не поставили вопроса об изменении образа правления. Все ваши действия были направлены только против личности Мамед-Али-шаха, изменившего законам конституции, и вы добились его свержения.
– Мы никогда не станем кланяться Тегерану!
– решительно заявил Саттар-хан.
– Азербайджан сам может управлять собой.
– Можно ли говорить с вами откровенно?
– спросил я Саттар-хана.
– Раз мы собрались сюда для переговоров, почему же нам скрытничать?
– Боюсь, что идея господина сардара об отделении Азербайджана от центра не является оригинальной и не вытекает из его собственных действий. Скорее, эта мысль могла оказаться на руку немцам и туркам. Но она не принесет туркам ничего положительного, так как в настоящее время они не обладают достаточной силой, чтобы управлять чужой страной. Наконец, в случае возникновения конфликта между русскими и турками, последние уступят Азербайджан русским. Пусть господин сардар не забывает, что и сами русские постараются осуществить эту идею - отторгнуть Азербайджан от центра.
Саттар-хан молчал. Он ни о чем не спрашивал и не отвечал на вопросы. Мысль об отделении Азербайджана от центра внушили ему месяц тому назад в турецком консульстве.
– Распустить ли нам свою вооруженную силу?
– после долгого раздумья спросил он.
– Что тогда скажут нам?
– Надо видоизменить ее. Без сомнения, ни господин салар, ни господин сардар не намереваются стать правителями, и потому вопрос о вооруженной силе надо передать на усмотрение правительства.
– Что же делать тогда нам?
– спросил сардар.