Таймырский Эрмитаж
Шрифт:
– Почему мои? Я-то тут при чём. Это он заплечных дел мастер.
– То есть, вы хотите сказать, что именно Коля должен отвечать за все акции “прессования”, а вы не при чём?
– Ну а как иначе? Он и его отморозки…
– Ну что я говорил, Коля? И петух прокукарекать не успел, а шеф тебя уже предал.
– Ах ты гнида! Да если бы не ты, то никого бы мы прессовать не смогли.
– Стоп-стоп! Не будем спорить о бесспорном. Да, Павел Фёдорович, Коля был заплечных дел мастером. Но сейчас он раскаявшийся мастер. А это
– Слушайте, от ваших проповедей я скоро тресну. Нельзя ли мне в туалет как-нибудь сходить?
– Ну отчего же? Сейчас я вас отвяжу от бревна… Так, Коля, отведи его туда вон подальше за бугорок, помоги ему облегчиться.
Недавние налётчики отошли подальше от станции, и между ними завязалась оживлённая дискуссия.
– Колян, ты что, охренел совсем? Чего ты с этим старым хреном чикаешься? Ты что, меня предал, выходит?
– Я не предал. Я раскаялся. Чистосердечно. И тебе, Лопата, советую.
– Да ты сбрендил совсем, Колюня. Слушай, давай его скрутим, я готов тебе все его деньги отдать. Забирай всё, сколько там у него, тридцать, сорок миллионов… Или все пятьдесят? Всё бери, только не дай ему ментов сюда зазвать.
– Ага. Да ты своего киллера завтра же ко мне пошлёшь.
– Да ты что, Колян! Если я чего сказал, то так и будет. Все миллионы Дудинского – твои. Договорились?
– Нет. Не договоримся. Всё бесполезно, Лопата. Да и поздно. Материалы уже в прокуратуре.
– Так я и думал! Ну, Колян, теперь тебе не жить…
– Это мы ещё посмотрим, кому сколько жить осталось. Ладно, кончай базар. Давай-ка, я тебе ширинку расстегну. Или тебе и по-большому надо?
По дороге назад Лопата сокрушённо качал головой, повторяя: “Ну, Колян, это тебе даром не пройдёт”.
– Ну что, Павел Фёдорович, всё в порядке? Можем приступать?
– Валяйте.
Лопата презрительно посмотрел вначале на Коляна, потом на Олега Ивановича, и странная мысль промелькнула в его голове: “Ишь ты, вырядились в одинаковую форму и даже похожими стали один на другого”.
– Павел Фёдорович, я, хотел было с вами обстоятельно побеседовать, но, признаюсь, сильно устал. Возраст сказывается. Давайте мы с вами поговорим завтра, а сейчас устроим ночлег. Коля, там в вашем рюкзаке есть тушёнка и хлеб. Вполне приличный ужин для арестанта. Займись его кормёжкой, а я согрею чай.
Пока Олег Иванович грел чай, Колян покормил своего бывшего шефа из ложечки, как младенца. Вскоре подошёл Олег Иванович с термосом и свёртком брезента. После чаепития, пленник был уложен на брёвна и крепко привязан к ним.
– Пора привыкать к тяготам арестантского бытия, Павел Фёдорович. Хотя, что это я… вам же не впервой. Так вот, придётся вам поспать на этих брёвнышках, как на нарах. Чтобы полярное
– Издевайтесь, радуйтесь. Но бог вас обязательно накажет. Помяните моё слово. Обоих. Особенно тебя, Колян.
– Ещё раз вам говорю: бога нет. Скажите просто, что вы нам добра не желаете. Мы вам тоже, кстати. Так, чтобы одеяло не сдуло, я его сейчас приколочу по краям.
Пока “Лопата” чертыхался, Олег Иванович ловко приколотил края брезента к брёвнам несколькими гвоздями и извлёк из щели между брёвнами длинный штырь из толстой ржавой проволоки, один конец которой был остро заточен, словно шило. Приложив палец к губам, он дал знать Коляну, чтобы тот помалкивал. После этого он просунул тупой конец штыря сквозь петельку на краю брезента и поставил его вертикально острым концом вверх, защемив нижний конец между брёвнами.
– Ну вот, Павел Фёдорович, ваше ложе готово. Неудобно, конечно, но по сравнению с дном озера, куда вы меня намеревались уложить, у вас просто царская постель.
– Да чтоб тебе сдохнуть, старый козёл! – забрыкался под брезентом Лопата.
– Обязательно сдохну. В свой час. Как и вы. Спокойной ночи.
На юге зловеще вздыбились тёмные тучи, ярко подсвеченные низким солнцем, перекатившимся на северную половину неба. Громыхнул отдалённый гром.
– Гроза заходит. Но, может быть, обойдёт стороной. Вы грозы не боитесь, Павел Фёдорович?
– Да разрази тебя гром! Иди уж к чертям! Тошно от тебя.
– Разрази меня гром? Интересная мысль. Ну, мы уже ушли. Спите спокойно.
– Дядя Олег, а зачем вы этот штырь поставили?
– Скажи, Коля, ты бы хотел, чтобы твой бывший шеф, отсидев лет десять, вновь оказался бы на свободе?
– Меньше всего. Он точно нас тогда замочит.
– Ты прав. В этом сомневаться не приходится. Но я думаю, что он до завтра не доживёт.
– Как?
– Его убьёт этот самый штырь.
– Как так? Ничего не понимаю.
– Видишь ли, скоро будет гроза, и, судя по всему, нешуточная. А этот незаземлённый острый штырь будет притягивать к себе молнии. И первая же молния воспламенит мой крематорий. И все дела.
– Вот это да!
– Да-то да, но вот, что меня мучит, Коля. Если мы сегодня попадём в зону грозы, то “Лопата” с большой вероятностью может сгореть, и я стану убийцей. А этого мне не хочется. Но с другой стороны, если молния его не поразит, то он становится смертельной опасностью для меня и тебя. Мне-то ладно, я своё пожил. А вот тебя подвергать риску мне очень бы не хотелось. И я не вижу выхода из этой дилеммы. Получается, что обезопасить тебя и меня можно только убийством этого мерзавца. Ты согласен со мной?