Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»
Шрифт:
– Тайны. Нигерийцы!
Поскольку Мерилен продолжала перебирать бумаги, он поспешил забрать их.
– Тут редкие вещи. Любовные письма… – заметил он.
Продолжая игру, она выхватила у него из рук какую-то страницу.
– Любовные письма, напечатанные на машинке? На титульных листах?
Ей удалось прочитать «Шаффер amp; Сыновья», но Уэйн отнял у нее бумагу.
– Черт возьми. Никогда не видел женщины любопытнее!
Он уходил от нее с бумагами в руках,
– Ты делал то же самое, когда впервые пришел ко мне домой. Ну покажи. Хочу посмотреть, что там написано…
Уэйн отстранил ее, поспешно уложил папку и бумаги в ящик и, заперев его, опустил ключ в карман брюк.
– Ничего не поделаешь. Мы, торговые партнеры, ведем очень важные дела, которые весьма интересуют англичан… – Он обнял ее. – Особенно англичанок. Теперь, когда приехали нигерийцы с нефтью и ураном, представляю, как забегали в твоем посольстве. Умираете от зависти. Спорю, что в твоем офисе теперь полно разных типов, примчавшихся из Лондона с бомбочкой и чемоданами денег, чтобы перекупить наших нигерийцев. Разве не так?
Мерилен, у которой не выходил из головы разговор с Контатти, на минуту испугалась: вдруг Уэйн что-то заподозрил, и слишком громко рассмеялась в ответ:
– Ну что ты! Наш посол уехал на каникулы, и все спокойно спят.
Уэйн усмехнулся и расслабил галстук.
– А я сегодня просто сам не свой, устал невероятно. – Он снял пиджак. – У меня был сумасшедший день. Адские совещания. Цифры, счета, кока-кола. Мне нужно принять душ.
Она тем временем прилегла на диван.
– Конечно прими, дорогой. Только не надо чистить зубы. Это всегда так удручает.
Уэйн прошел в спальню и оттуда в ванную. Прежде чем закрыть дверь, послал ей поцелуй.
Мерилен громко крикнула, чтобы он непременно услышал:
– Ненавижу трезвых, пунктуальных и занудных чистюль.
В ответ прозвучал голос Уэйна:
– Минни, приготовь мне, пожалуйста, скотч. А себе – ни-ни, ты и так уже пьяна…
– Хорошо, дорогой.
Она встала, рассеянно оглядела комнату, включила музыку и, налив виски, отпила глоток. Улыбнулась какой-то своей мысли, приготовила скотч для Питера и решила отнести ему в ванную.
Стоя под душем, он высунулся, чтобы глотнуть скотча.
– Минни, ты сама любовь.
– Да, дорогой.
– Спасибо, дорогая.
– Пожалуйста, дорогой.
Между тем, пошарив в карманах брюк Питера, оставленных на стуле, она извлекла ключ от ящика.
– А мне дашь глотнуть, дорогой?
– Конечно, Минни. – Он дал ей отпить из своего бокала, она подтолкнула его обратно под душ и ушла.
В гостиной она открыла
Уэйн между тем заметил, что брюки лежат как-то иначе. Удивившись, он заподозрил неладное, пошарил в карманах и понял – ключ исчез. Встревожившись, он выскочил из душа как раз в тот момент, когда Мерилен входила в ванную с папкой в руках.
– Как она открывается, дорогой?
Раздосадованный, Уэйн бросился к ней, намереваясь забрать документы. Она побежала от него, он нагнал ее в спальне, голый и мокрый.
– Дай сюда, оставь!
Она задержалась по другую сторону кровати, пытаясь открыть папку.
– Хочу знать о тебе все. По-твоему, это несправедливо?
Уэйн бросился на кровать, чтобы отрезать ей путь к отступлению.
– Хватит!
Но она снова увернулась и стала разбрасывать бумаги лист за листом, и Уэйн принялся ловить их.
– Да ты пьяна, совершенно пьяна!
Наконец ему удалось отнять у нее папку, он обнял Мерилен, и они упали на кровать. Она возражала:
– Прошу тебя, дай прочитать…
– Кончай эту глупую игру. А то я тебе сейчас покажу!
Он приподнял ее, перевернул на живот и принялся шлепать по ягодицам.
– Седьмая заповедь: не желай добра чужого… Она не оказала никакого сопротивления и спокойно заметила:
– Это восьмая заповедь, дорогой.
– Нет, седьмая.
– Ошибаешься, дорогой. Седьмая – это о чужой жене.
– Короче, перестанешь наконец спорить?
– А ты, вместо того чтобы шлепать, отважишься наконец поцеловать меня?
Они рассмеялись. Он помог ей повернуться и поцеловал в кончик носа.
– Так это седьмая или восьмая?
– Не помню.
– Ох, Минни, теперь ведь не успокоюсь, пока не посмотрю в энциклопедии.
Она высвободилась из его объятий.
– Знаешь, завтра вечером я пригласила нескольких подруг поужинать у меня дома.
– И что?
– Жаннет тоже будет.
– Жаннет? Ты серьезно?
– Самая красивая женщина на свете. По-твоему. А ты – единственный приглашенный мужчина.
Уэйн недовольно поморщился:
– Ах нет, завтра вечером не смогу.
– Ну давай тогда в понедельник вечером.
– Ничего не поделаешь. Я занят весь понедельник. И вторник тоже.
– Но не вечером же.
– И вечером. И ночью. Но уже со среды, обещаю, буду целиком принадлежать тебе. И Жаннет.
– Но что ты должен делать ночью? Женщины спят…
– Ах, мне как раз будет совсем не до сна.
– Офисы закрыты…
– Мне придется всю ночь торчать на улице, в холоде…