Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»
Шрифт:
– И что же?
– Итальянские друзья… Иностранные друзья… Нужно уметь выбирать, не так ли? – многозначительно заметил он.
Она выпрямилась.
– Мистер… Контатти, не понимаю, к чему вы клоните, говоря таким тоном.
– Я имею в виду мистера Уэйна.
Она постаралась взять себя в руки. Однако не произнесла вслух вопрос, который хотела задать, и продолжала пристально смотреть на Контатти.
– Вы знакомы с ним меньше двух месяцев. А известно ли вам, кто такой на самом деле Питер Уэйн?
Он наклонился к ней, чтобы зажечь
– Закончил филадельфийский университет по специальности социология, профессиональный дипломат. Мистер Уэйн уже восемь лет работает в ЦРУ. Его обязанности сотрудника торгового отдела в американском посольстве в Риме только прикрытие. Я действительно должен верить, что никто не предупредил вас о настоящей работе вашего… друга?
Она покраснела.
– Нет, мне никогда не приходило в голову собирать информацию о людях, с которыми я встречаюсь.
– Значит, вы не знали. Наш посол, наши сотрудники ничего не сказали вам…
– Даю слово. И могу также заверить, что никто никогда ничего не говорил мне и о вас, мистер… Контатти.
– И все же вы догадываетесь, какова моя роль, не так ли?
– Похоже… вы…
Контатти кивнул:
– Да. У вас прекрасное воображение, мисс Ванниш.
– И поэтому я вполне допускаю также, что Уэйн, прежде чем приехать в Рим, работал в Гонконге, Сайгоне, Сантьяго, Лиссабоне, Анголе, Родезии… И может быть, даже в Далласе!
– Может быть, не во всех этих местах, но в некоторых несомненно, если сегодня является главной фигурой ЦРУ в Италии.
Стараясь справиться с волнением, она прошла к бару и налила себе еще скоча. Контатти тоже поднялся и подошел к ней.
– Простите меня, мисс, у вас никогда не возникало впечатления, будто мистер Уэйн хотел бы знать некоторые подробности о вашей работе в нашем посольстве?
– Нет. Никогда. С другой стороны, мои обязанности довольно просты… А что, мы разве перестали быть союзниками Америки?
– Конечно мы союзники. Америка нас защищает. Почти всегда. – Он прошел к камину и поворошил угли. – А почему не состоялся ваш уик-енд?
– Он… Уэйн… сказал мне, что у него возникло неотложное дело. Какая-то торговая делегация нигерийцев.
Контатти произнес, как бы размышлял вслух:
– Нигерийцы… В Риме… В субботу… Непредвиденное дело. Несомненно важное, срочное.
– Думаю, это действительно так. Конечно. Он очень торопился.
Она поискала в сумочке сигареты и увидела, что оставила недокуренную сигарету в пепельнице. Контатти тоже заметил это. Так бывает, когда человек сильно волнуется. Он покачал головой, его это позабавило. И вдруг он заговорил совсем другим, намного более серьезным тоном:
– В нашей ситуации вам следовало бы знать, кто такие на самом деле нигерийцы мистера Уэйна. Это два шпиона чистейшей белой расы, два настоящих аса своего дела. Один – советский шпион, содержащийся в тюрьме «Форт Ленглей» в Соединенных Штатах, другой – американский шпион, находящийся в заключении в
Полковник Танкреди, пятидесяти лет, был сухопарым и почти лысым очкариком. Гражданский костюм придавал ему несколько непривычный облик – он походил на обычного чиновника, вырядившегося по случаю праздника.
Хотя он и служил по секретному ведомству, все же больше привык к военной форме. Сейчас костюм десятилетней давности сидел на нем мешковато. Держа под мышкой черную пластиковую с имитацией под кожу папку, полковник вошел в вестибюль небоскреба в районе ЭУР [1] и стал изучать вывеску-указатель основных офисов, находящихся в здании.
1
ЭУР – всемирная выставка в Риме, которая в свое время не состоялась, по жилой район, где она должна была проходить, сохранил название по сей день.
Офис официально зарегистрированной фирмы «Шаффер amp; Сыновья» располагался на десятом этаже. Полковник вошел в лифт и поднялся туда. Питер Уэйн открыл ему дверь и проводил в зал совещаний. Фирма «Шаффер», торговое представительство, служила прикрытием основной итальянской базы знаменитого американского Центрального разведывательного управления или, как его называли между собой, просто Управления.
Зал был серый и скучный, мебель старая, вдоль стен стояло множество картотечных ящиков, большой стол посередине был завален бумагами, его окружали заурядные стулья. Монитор видеонаблюдения показывал картинку всех помещений фирмы.
Совещание шло уже довольно давно. Уэйн представил вновь прибывшего, который вызвал некоторое любопытство, но сам Танкреди равнодушно взглянул на присутствовавших – две женщины и четверо мужчин, среди них долговязый Меддокс. Полковник сел, положив на стол черную папку, снял очки, протер их платком, надел и посмотрел на Уэйна.
– Почему именно в Риме? – резко спросил он.
– Так получается, полковник, – ответил Уэйн. – Русских больше не устраивает Берлин. А поскольку за организацию на этот раз отвечаем мы…
– Да, понимаю. Но я хочу знать: почему именно Рим?
Американец принялся терпеливо перечислять, загибая пальцы:
– Париж исключается, потому что, как всегда, возражает французская служба безопасности. Стокгольм отказывает. Не знаю почему. Афины отпадают, потому что там убрали нашего человека…
Танкреди перебил его, подтвердив:
– Да, Уолтерса. Серьезное дело. В бассейне, не так ли? Когда плавал…
– Нет, когда прыгал с вышки.
– Известно, кто это был?