Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
— Вы можете взять вашу банку с собой.
Доктор помог ей спуститься и, придерживая под руку, повел к двери кухни. А уже из кухни они направились в гостиную.
— Куда мы идем? — спросила Полли.
— Скоро узнаете.
Они подошли к лестнице и стали подниматься.
— Очередные процедуры? Ненавижу ваши ледяные пальцы.
— Никаких процедур, — сказал Натаниэль Доу.
Полли видела, что он хочет что-то сказать ей в ответ про пальцы, но то ли доктор пытался сдерживать свое занудство, то ли никак не мог придумать достаточно остроумную, в его понимании, отповедь.
Наконец, они поднялись на второй этаж.
Полли никогда здесь прежде не была, хоть и знала, что где-то наверху есть комната, где никто не живет.
Доктор повернул ключ и толкнул дверь. Он первым прошел в комнату. Полли неуверенно последовала за ним.
Это было прямоугольное помещение с низким потолком, покосившейся люстрой и единственным окном. У стены стояла кровать, затянутая чехлом, как дорожная щетка. Прочая мебель, что находилась в комнате (судя по очертаниям: кресло, два стула, тумбочка и массивный гардероб), также были скрыты под чехлами. По углам клубилась пыль, вдоль стен стояли стопки старых книг с выцветшими обложками и пара ящиков, доверху заполненных какими-то сломанными механизмами, которые скалились насадками с клещами, скальпелями, троакарами и прочими хирургическими инструментами. У голой стены с серыми в чуть более темную полоску обоями стояли рядком закрытые банки, заполненные буро-зеленой жижей, которая булькала и покрывалась пузырями время от времени.
— Решили меня впечатлить? — спросила Полли. — Вам удалось.
— Насколько я понял, вы у нас задержитесь, — ответил доктор. — И вдруг подумал, что эта комната все равно пустует. Почему бы вам не переселиться с вашего шкафа сюда? Я попрошу миссис Трикк все подготовить.
— И это никак не связано с тем, что Джаспер сбегает через это окно?
Доктор Доу на миг дернул щекой, чем выдал свои мысли. Тем не менее он сказал:
— Джасперу не нужно никакое окно, чтобы тайком выбираться из дома.
Полли потянулась было, чтобы почесать руку, и остановила себя. Подошла к окну.
— Он мне нравится, — сказала она.
— Прошу прощения, кто?
— Вид.
— Но там ведь только мусорная аллея…
«Именно то, что нужно…»
Глядя на силуэт Полли, застывший на фоне окна, доктор сказал:
— Ваша чесотка вызвана неким побочным эффектом одного из регенерирующих средств, которые я применил во время операции. Если вам любопытно, я могу перечислить все побочные эффекты всех использованных мною в вашем случае лекарств, чтобы какая-нибудь внезапно проявившаяся в вас странность вас не испугала.
Полли не было любопытно, но доктор тем не менее начал наизусть зачитывать ей аптекарскую энциклопедию. Она не слушала: его вгоняющий в сон голос университетского профессора уполз куда-то за грань ее внимания и врос в серые стены комнаты.
Щелк-щелк…
Она опустила взгляд. Под домом в кошмарно разросшемся клубе-розарии, больше походившем на куст шиповника или на сказочный лес, полный злых страшных волков, возился Джаспер. Он был явно раздосадован своей тяжкой и невыносимой участью, и яростно боролся с растением. Растение пока побеждало и словно пыталось вырвать из его пальцев садовые ножницы.
Шевеление у толстой ржавой трубы на углу дома привлекло внимание Полли. Она перевела взгляд и увидела торчащую из узкого угольного прохода между домами мальчишескую голову — маленькую курносую и чумазую
Мальчишка кого-то высматривал. И вскоре стало ясно, кого. Завидев незадачливого садовода, он выбрался из угольного прохода и, не теряя времени, подскочил к Джасперу, что-то сказал ему.
Племянник доктора Доу обернулся и поздоровался — при этом, по всей видимости, не преминул пожаловаться на злющего тирана-дядюшку.
Незнакомый мальчишка что-то быстро-быстро залепетал — до Полли донеслись лишь обрывки его тонкого птичьего голоска. Приятель Джаспера был явно чем-то сильно взволнован — он размахивал руками и пытался изобразить нечто то ли жуткое, то ли зловещее, то ли все это одновременно.
Джаспер — уж кто бы сомневался! — слушал его с интересом и только лишь кивал да едва успевал вставлять в речь мальчишки в вельветовой кепке уточняющие вопросы. Что-то затевалось…
Будто почувствовав на себе взгляд Полли, Джаспер поднял голову и уставился на нее. Он улыбнулся, приставил палец к губам, а затем, сорвав с рук садовые перчатки и зашвырнув их прямо в куст, вместе со своим приятелем был таков, профессионально наплевав как на свои домашние обязанности, так и на обещание не встревать больше ни в какие подозрительные «тайны», выданное лично дядюшке и при свидетелях в лице миссис Трикк, мистера Дилби и пчелы Клары.
Что ж, кое в чем доктор был прав: Джасперу, чтобы сбежать, окно не требовалось.
Занудный бубнеж Натаниэля Доу о лекарствах и их свойствах вдруг стих, и это вернуло ее из мусорной аллеи за окном и омута мрачных мыслей обратно в комнату.
— В том, что произошло, нет вашей вины, — сказал он неожиданно.
Полли промолчала: что этот человек может знать о чувстве вины?! Искренне убежденный в собственной правоте, в том, что никогда не ошибается, непоколебимый и выстроивший свое существование внутри кокона из принципов и убеждений, как улитка под панцирем. Под этот панцирь нет хода никаким сомнениям — не то что вине. Если бы она перешла на его язык, то сказала бы нечто вроде: «Вы не имеете права утверждать подобное, поскольку вам не знакомо то, о чем вы пытаетесь рассуждать». Ровно так же, как слепой никогда не сможет понять переживания зрячего от какого-либо зрелища, так и Натаниэль Френсис Доу попросту не способен понять человека, способного испытывать сожаления.
Разумеется, она не стала озвучивать свои мысли. И вместо этого сказала глухим, тихим голосом:
— За то короткое время, что я здесь гощу, я дважды попала в одну и ту же ситуацию, доктор. — Он промолчал, ожидая продолжения, и она уточнила: — Стала жертвой похищения. В Льотомне есть выражение «дамочка в беде». Я могу пояснить, что оно значит, но, думаю, вы и так понимаете. Так вот. Я больше не буду такой дамочкой. Я сделаю все, чтобы то, что случилось со мной, никогда и ни за что не повторилось.
Доктор одобрительно кивнул, посчитав, что мисс Полли Уиннифред Трикк решила в будущем быть более осмотрительной и не участвовать в различных сомнительных делах. В его понимании, это было крайне здравое, взвешенное и достойное решение.
— Миссис Трикк все здесь приготовит для вас, — сказал доктор Доу.
Он развернулся, чтобы уйти, и, уже переступая порог, вдруг поймал себя на мысли, что, кажется, понял ее неверно. Но тут же отринул эту странную мысль: в словах Полли Трикк не было и намека на двусмысленность.