Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
— Полиция победила? — недоуменно уточнил констебль, и сержант поморщился: видимо, тот все еще был не совсем в себе.
— Разумеется, полиция. А кто же еще? Констебли из Дома-с-синей-крышей под командованием храброго сержанта Кручинса и при особом участии отличившегося старшего констебля Пайпса.
— Хм. Я понял вас, сэр, — усмехнулся Пайпс. — Все будет сделано наилучшим образом.
— Повезло, что здесь нет этих треклятых писак из «Сплетни» — на этот раз они ничего не переврут и правильно укажут настоящих героев Тремпл-Толл.
Констебль
Подобные мысли посетили в тот момент не только сержанта. Один из джентльменов-охотников, господин, считавший себя умнее прочих, вытащил из чехла нож и уже направился было к бутону мухоловки, чтобы завладеть ее языком.
За спиной раздался раздраженный голос главы Клуба:
— Куда это вы собрались, сэр Сайлас? — спросил старик, стащив с лица респиратор — висевшая в воздухе пыльца больше не могла причинить никакого вреда.
— Сэр, я… — замялся охотник, но господин учредитель Клуба его перебил:
— Не стоит, сэр Сайлас. Не пытайтесь омрачить свою репутацию недостойными оправданиями своих недостойных желаний совершить недостойный поступок. Трофеи получает убийца. У нас в Клубе пари выигрывают честно.
— Да, сэр. — Охотник потупился.
— Лучше помогите нашим людям. Нужно сообщить в Больницу Странных Болезней.
Охотник спрятал нож и отправился исполнять поручения, а сэр Бреккенфорт угрюмо опустил голову, глядя на своего помощника — парень лежал ничком, вокруг его головы растеклась кровавая лужа.
— Плохой день. Очень плохой день… — с грустью проговорил глава Клуба охотников-путешественников, подойдя к столику с варителем и взяв чашку. — Мы плохо себя проявили. Мартин погиб. Еще и чай остыл…
К старику подбежал какой-то мальчик.
— Мама! Вы не видели мою маму?!
— Боюсь, что нет, парень, — погрузившись в мысли, ответил сэр Брэккенфорт. — Продолжай поиски. Ищи. Никогда не останавливайся… никогда…
Мальчик растерянно посмотрел на него, а затем бросился бежать к стоящим в некотором отдалении людям. Кто-то плакал, кто-то стонал, но большинство все еще пребывали в вызванном пыльцой дурмане.
— Томми! — воскликнула женщина в длинном вечернем халате.
— Мама!
Мальчик бросился к ней. Рядом стоял отец — он недоуменно озирался по сторонам, не узнавая ни этот пустырь, ни людей кругом, ни даже себя…
Все больше людей сбрасывали навязанное пыльцой оцепенение. Ужас и непонимание плавно
Тем временем на крыше одного из ближайших к пустырю домов сверкнула вспышка фотографического аппарата.
Бенни Трилби отпустил шнурок и в очередной раз вытер лоб платком — мятую тряпицу, покрытую чернильными пятнами, уже можно было выжимать.
Перед Бенни простиралась жуткая панорама, достойная стать иллюстрацией на какой-нибудь запрещенной в Габене и сводящей с ума открытке из серии «Кошмаритэ» доктора Рауха.
Светящийся туман все еще окутывал пустырь, но, по всей вероятности, он был уже не опасен. Лежащая в нем мухоловка растянулась почти до самого дома, раскинув лозы по сторонам. Повезло, что упала она не в сторону улицы, иначе жертв было бы в разы больше. Хотя на земле между пришедшими в себя людьми и без того лежали тела — около двух дюжин мертвых тел. Среди них были как простые горожане, так и констебли, и даже джентльмены-охотники. По-прежнему звенели колокола на полицейских фургонах, а со стороны Пыльной площади долетал вой сигнальной тумбы.
Дирижабль Пожарного ведомства, похожий на побитую и рваную дворовую собаку с развороченным брюхом, медленно снижался.
Бенни не решался поверить в то, что все закончилось. Он со страхом ожидал, что тварь вот-вот извернется и встанет на дыбы, разметывая людей во все стороны. И все же умом он понимал, что мухоловка действительно мертва. Охотник, у которого он безуспешно попытался взять интервью, справился, он всех спас. И сам при этом…
Тут Бенни Трилби увидел шевеление рядом с трупом мухоловки. Из-под одной из лоз кто-то выбирался…
— Припечатать меня на этом самом месте! — воскликнул газетчик, и в следующий миг раздался щелчок. Записывающий цилиндр, о котором репортер совсем забыл, остановился. Запись прекратила идти…
…Время словно застыло в одном мгновении. Мгновении ужаса.
Мистер Дилби, похожий, на полупустой мешок, привалился к кирпичной стене трамвайной станции. Голова его в треснувшем шлеме была опущена долу, а руки безвольно простерлись по земле, словно были сделаны из ваты.
Джаспер лежал в грязи. Его лицо и волосы были сплошь облеплены рыжей пыльцой Скверлум Каберботам.
Он машинально приподнялся после падения и поглядел на стоящих в нескольких шагах от него Полли и Китти.
Они сплелись в объятии, прямо, как там, в подземном зале, когда Полли наконец узнала подругу. Вот только это были не те объятия.
Джаспер не видел лица Китти, поскольку она стояла к нему спиной, но та боль, которая отразилась на губах Полли в виде странной и искореженной улыбки, испугала его намного сильнее того, что произошло мгновение назад. Ее глаза, расширенные и пустые, уставившиеся в пустоту, выглядели отлитыми из стекла. Он видел, как в них зарождаются искорки осознания.