Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
Что происходит в голове человека между тем, как случилось что-то неожиданное, и тем, как он понимает, что именно? За доли мгновения, сменяющиеся в реальной жизни, в его сознании проходят сотни, тысячи таких мгновений, минут, часов, тысячелетий, там может зародиться и вымереть целая вселенная. Или же там ничего не происходит, и просто кто-то одним резким и безжалостным движением в какой-то момент сдирает с глаз корку неведения. И тогда из крохотной искорки догадки, клубясь и ширясь,
Она начинала осознавать, и улыбка потекла вниз уродливой гримасой. Боль, невыносимая боль, вперемешку с отчаянием, исказили ее лицо, окончательно превратив его в маску, отвратительную и страшную настолько, что ее бы не использовали даже в «Театре-в-темном-переулке», известного своими постановками, от которых у зрителей кровь стыла в жилах.
Она поняла, что произошло, и это отразилось в ее застывшей фигуре, в том окоченении, которое ее охватило.
Сердце заскребло, кровь потекла по руке и закапала на землю.
Джаспер, в свою очередь, ничего не понимал… Все произошло так быстро!
Вчетвером они выбрались из тайного хода и уже направились было к пустырю, когда вдруг Китти вскрикнула и упала на землю. Джасперу показалось, что она споткнулась.
Мистер Дилби бросился к ней, чтобы помочь. Подхватил ее под руку.
— Позвольте, мисс…
Китти оттолкнула его и закричала.
— Китти! — воскликнул Джаспер. — Что случилось?!
Девушка не ответила, она подняла голову и уставилась на него. Ее взгляд испугал мальчика: в нем застыла обреченность, смешанная с бессилием.
А потом ее шарф зашевелился…
— Только не это… — прошептал Джаспер.
Дрожащей рукой Китти попыталась поправить шарф, но то, что двигалось под ним, не позволило ей этого сделать.
Шарф развернулся, и взглядам Джаспера, Полли и мистера Дилби предстали тонкие, увитые листьями побеги, растущие из ее шеи.
— Что вы… — Дилби не смог договорить.
Платье Китти забугрилось, раздался треск, и из прорех на груди и животе девушки полезли лозы.
— Я… нет…
По лицу Китти потекли зеленые слезы, она раскрыла рот, и в нем зашевелился извивающийся стебель.
Дилби поднял фонарь, и в следующий миг лозы устремились к нему.
Удар был настолько внезапным, что констебль не успел отреагировать. Дилби врезался в стену и сполз по ней безмолвной грудой.
Китти поднялась. Ее левая нога подвернулась и надломилась в щиколотке.
— Я не хочу… — сорвалось с ее губ. — Нет… прошу…
— Борись с этим! — крикнул Джаспер. — Ты сможешь! Не дай ей… этому вырваться!
Китти шагнула вперед, подтянув ногу. Ролики заскрипели и заскрежетали.
— Я не хочу… — застонала
— Ты не одна из них! — Джаспер вдруг ощутил, что его слова не имеют никакого смысла.
Он во все глаза глядел на то, как платье Китти разлазится, как ее лицо начинает раскрываться, словно старая сумка.
И затем она бросилась к нему.
А он, парализованный ужасом, мог лишь стоять и смотреть, ощущая себя в каком-то кошмаре, когда тело отказывается слушаться, когда кажется, что ноги и руки ампутированы.
И тут что-то оттолкнуло его. Он отлетел в сторону.
Джаспер поднял голову. Что произошло?
Полли стояла на том месте, где он только что находился. Она сжимала Китти в объятиях. Китти не шевелилась.
— Полли… — прохрипела она.
— Я знаю…
— Я не хочу стать монстром, как моя бабушка…
— Ты не станешь монстром…
— Помоги мне… Полли…
Глаза Полли наполнились слезами.
— Доктор Доу… — прохрипела Китти. — Он… вылечит меня…
— Да… — прошептала Полли.
— Все же будет хорошо?
— Будет. — Полли, зажмурившись, протолкнула воткнутый в грудь Китти нож глубже, разрывая пульсирующий сердечный клубень.
Китти в ее объятиях охватила судорога, но Полли крепче прижала ее к себе.
— Ты — лучшее, что было в моей жизни… — прошептала Китти, и голова ее откинулась.
Полли разжала объятия.
Мертвая Китти упала на землю.
Время будто бы замерло.
— Полли… — прошептал Джаспер.
Полли выронила из разжавшейся руки нож.
А в следующий миг покачнулась. Из ее носа потекла зеленая кровь, глаза закрылись.
Тело Полли обмякло, и она рухнула в грязь пустыря рядом с подругой.
Эпилог
Пчела Клара умывалась после сытного ланча.
Она сидела на спинке кресла доктора Доу, и тому казалось, что она подглядывает в его газету.
В гостиной дома № 7 в переулке Трокар горел камин (утро выдалось холодным), негромко булькал закипающий варитель, разнося по дому запах корицы и кофе.
Джаспер сидел в кресле напротив дядюшки, сжимая в руках свежий номер «Романа-с-продолжением», на обложке которого был нарисован темный силуэт в дверном проеме. Несмотря на всю таинственность, которую обещал выпуск, мальчик никак не мог перевернуть первую страницу и погрузиться в историю — он был слишком взволнован, и недавние события все никак его не отпускали.
Когда варитель закипел, Джаспер передал чашку с кофе дядюшке, а себе взял другую, с сиреневым чаем, терпким, как старый носок.