Тайна дважды убитой
Шрифт:
— Нет, — коротко ответила она.
Федор застыл, будто громом пораженный. Впервые в жизни ведьма говорила ему «нет». Он приобнял её, но она тут же отстранилась. Глядишь, ещё и ложе с ним делить откажется?
— Так-так, — произнес Федор. — Ты отказываешь мне в помощи? Да будет тебе известно… Подельник Горелова, этот неустановленный негодяй… в опасности. Нам надлежит его спасти. И выполнить поручение Императрицы!
— Нет, — повторила Алиса. — Уходи. В таком положении ты мне противен. Ты же ничего не видишь! Не слышишь. Не чувствуешь…
Фёдор, как громом поражённый, поднялся.
Глава 28. День работы и вечер отдыха
На следующий день Фёдор начал кропотливый умственный труд. Он укрепился в мысли, что Горелов действовал не один. А ещё — в его душе зародилось сомнение в искренности Алисы… Как знать, тот ли портрет она нарисовала тогда, перед самым раскрытием разгадки? Он вспомнил, что первую работу она почему-то смяла. И выбросила в мусор. Что там было?
Иванов начал сопоставлять показания всех свидетелей. Выписывать огромную таблицу, выискивая противоречия и дыры. Кропотливое занятие отняло у него несколько часов. И теперь он видел, что как минимум несколько человек недоговаривали. В имении отдыхал кто-то ещё… Кто же? Быть может, Горелова и вовсе не было внутри злосчастной «Ауди»? И он кого-то покрывает?
Фёдор учинил распоряжение. Назначил повторный допрос Горелова на понедельник. Сегодня пятница, их ожидал чудесный корпоративный вечер. Передал в канцелярию распоряжение о подготовке допроса. Потом наступил черёд бумаг, которые уже несколько дней ждали своего часа. У него ведь не одно-единственное дело! Счёт времени Фёдор потерял.
Звонок Генриха застал его врасплох.
— Приятель мой, — сказал Цискаридзе. — Как намерен добираться к Прудам? Я уже вызвал мотор!
— Пруды… — вздохнул Фёдор. — А который час?
— Седьмой час пошёл! — произнёс начальник. — Только не говори мне, что ты ещё не собрался?
— Дайте мне десять минут, — попросил Иванов. — И я появлюсь у вас сей же момент.
Фёдор подошёл к шкафу. Сменил форменные брюки и китель на хороший костюм. Рубашку решил оставить. Повязал короткий галстук с тонким узлом. Оросил себя туалетной водой. Поправил волосы и расчесал усы. Да уж, возраст даёт о себе знать… Появились седые волоски, а залысины всё глубже. Проследовал в кабинет начальника, где тот уже стоял при полном параде.
— Вперёд! — сделал тот кавалерийский жест. — В атаку! Весь вечер и ночь в компании единомышленников мы будем предаваться… отдыху!
Сели в чёрный «Мерседес». Компанию им составил оперуполномоченный Соловьёв — ещё один любимчик Цискаридзе. По мысли Генриха, тот должен был обеспечивать им «силовую поддержку». От кого защищаться, впрочем, было непонятно. Отправились на Патриаршие пруды. Там находился лучший ресторан Москвы с поэтическим названием — «Услада духа».
— В какую сумму нам обойдётся сие мероприятие? — уточнил Фёдор, пока они ехали по шоссе.
— С тебя — пять сотен, — улыбнулся Цискаридзе. — Остальное плачу я. И наши благодетели.
Значит, пять сотен рублей перекочуют в карман
То, что он работал не ради зарплаты, секретом не являлось. Однако о размерах фамильных богатств никто, кроме самого Иванова, не имел ни малейшего представления.
— Приветственная! — провозгласил Генрих, когда они вошли в церемониальный зал.
Тут собралась добрая сотня людей. Цискаридзе взял с подноса рюмку водки, наполненную до краёв, и поднял её в воздух.
— За Императрицу! — прокричал он. — Славься имя её в веках!
Все, кто присутствовал на корпоративном вечере, осушили кубки до дна. Кто-то, как Цискаридзе, предпочитал водку, иные — обычные или игристые вина. Фёдор не без удовольствия влил в себя хороший марочный коньяк. Он приятно обжигал слизистую. Возбуждал аппетит.
В приветственном зале вполне можно было подкрепиться. Гостей ожидал длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, а на нём — изысканные блюда русской кухни. Здесь был борщ, пельмени, блины с икрой, и, конечно же, традиционные напитки — самогон и наливки.
На столах — букеты полевых цветов и свечи, создающие теплую атмосферу. Должно быть, они всё же опоздали, потому что блюдо с пельменями было пустым наполовину.
— К столам! — провозгласил Цискаридзе, и все отправились в банкетный зал.
Он был огромен. Счёт кушаниям шёл на сотни. Чего тут только не было! Заливное из осетрины. Поросёнок, запечённый в яблоках. Упитанный повар уже нарезал полоски мяса, а поварёнок — промакивал пот со лба старшего.
Со стороны это напоминало хирургическую операцию.Нарезка — лучшие в Империи сыры, экзотические фрукты, свежие овощи. Разносолы. Рулетики из птицы и чернослива.
Можно бесконечно перечислять блюда, а попробовать их все было решительно невозможно за один вечер. Цискаридзе терпеть не мог сидеть во главе стола. Он занял место со всеми, посадив рядом верного Иванова и надёжного Соловьёва. Подле них находились улыбчивые сотрудницы канцелярии — юные, сочные.
— И не надейтесь, — шутливо сказал им Цискаридзе. — Меня дома ожидает жена!
Вечер был пропитан атмосферой строгого, но торжественного времени. Зал был украшен золотыми люстрами и бархатными драпировками. Специально ради них на стенах разместили портреты великих императоров и выдающихся полицейских прошлого. Каждая мелочь, каждый штрих отражал величие русского царствующего дома.
— У меня тост, — сказал Генрих, принимая микрофон из рук ведущего. — Полиция — это столп, на котором держится государство. И каждый из вас подобен атланту. Ибо все мы несём на своих плечах безопасность Империи. Давайте поднимем кубки за то, чтобы здоровье не подвело никого из нас, друзья!
Началась развлекательная часть. Все вместе вышли в концертный зал. Им подготовили программу из коротких номеров, а потому здесь не было стульев. Сначала — короткое попурри из современной музыки. Поневоле пустишься в пляс. Потом — комедиант. Он долго и несмешно шутил о нравах современной полиции. Раскрасневшийся Цискаридзе закричал: