Тайна дважды убитой
Шрифт:
Вместе они проследовали в кабинет Фёдора. Чисто, просторно. Ещё в пятницу Иванов истребовал у дознавателей дело о пропаже тела несчастной Ксении. Документ доставили к нему фельдъегерской почтой, однако руки до него не добрались. Иванов открыл дорогущее пластиковое окно. Звуки улицы заполнили помещение.
— Дорогие господа! — кричал маленький газетчик. — Свежий выпуск! Свежий выпуск! Имперские учёные были в ужасе, когда они вошли…
— Петька, — позвал его Фёдор. — Подойди ко мне, любезный.
— Здравствуйте, благородный дяденька! — поприветствовал мальчик, подбегая к окну. —
— А как же, — ответил следователь. — Ну, докладывай. Что про Матушку нашу пишут, про Императрицу.
— Очередная победа на европейском фронте! — отчитался Петька. — Подписано судьбоносное соглашение…
— А про полицию? — оборвал Иванов.
— Говорят, что в деле Убитой и Похищенной поставлена долгожданная точка. Насильника ждёт каторга или виселица. Или то и другое.
Как это могло быть воплощено в реальности, малыш не задумывался.
— Молодец, — похвалил Фёдор, бросая газетчику пятьдесят копеек. — Хороший мальчик. Передай дяде Борису привет от Федьки Иванова.
— Обязательно передам, благородный дяденька! — улыбнулся мальчик и побежал дальше по улице, держа в руке пачку газет. — Господа! Свежайший выпуск! Имперские учёные были в ужасе, когда подошли…
Фёдор закрыл окно. Оно тут же обрезало звуки улицы и голос юного газетчика. Следователю было неинтересно, что там отыскали учёные. Стажёр покорно сидел за столом, сложив перед собою руки. Кажется, он и вовсе проигнорировал беседу аристократа с народом. Иванов молча указал будущему следователю на кофе-машину. Георгий отрицательно покачал головой.
— Я бы выпил зелёного чая… — протянул он.
— Такого мы тут не держим, — отрезал Фёдор. — Кофе, коньяк, а для любителей — голландский табак. Сам я курю имперский.
— Благодарю покорно, — снова покачал головой стажёр. — Предпочитаю держать разум чистым.
— Похвально, — кивнул следователь. — Знаешь ли ты, над чем над предстоит работать?
— Разумеется, нет.
— Вот, — Иванов кинул перед Георгием папку грязных страниц. — Я изъял у дознавателей сие дело. Нам с тобою надлежит отыскать труп пропавшей Ксении. И чем быстрее, тем лучше. Начинай изучение.
— А вы? — удивился стажёр.
— Я в сем не нуждаюсь, — небрежно махнул рукой Иванов. — Прочитаю, ежели сам не раскрою дело в течение двух суток.
— Двух суток?! — спросил стажёр. — Дознаватели за столько недель не сдвинулись с мёртвой точки.
— А ты информирован, — похвалил следователь. — Тоже газеты читаешь?
— Разумеется, — ответил Георгий и почему-то покраснел.
Фёдор взял из ящика стола копию карты Москвы на листе бумаги. Нанёс на неё несколько точек. Купеческий дом. Больница. Зал прощаний возле храма. Кладбище. Высчитал расстояние между ними по ближайшим дорогам. Затем — выписал на лист всех фигурантов. Отец убиенной и украденной девушки. Мать. Её лучший друг, сосватанный в мужья. В задумчивости заварил себе кофе. Так прошло тридцать минут.
— Я закончил, — отчитался Георгий, откладывая листы, исписанные неровным дознавательским почерком. В своём блокнотике он что-то помечал.
— Есть что-нибудь дельное?
— Увы. Смотритель кладбища. Рапорта, писанные, вероятно, без оставления кабинета.
— Так я и думал, — произнёс Иванов. — Отправляемся на кладбище.
Сегодня Фёдор носил не китель, а обычный костюм, и издалека мог вполне сойти за крупного дельца. Георгий же напоминал врача: было в нём нечто от этой профессии. Как известно, кладбища работают и по выходным дням, ведь люди умирают во все дни недели…
Когда они подъехали к месту скорби, Георгий почему-то просветлел. Перед ними как раз хоронили человека. Почтить его память собралось добрых два десятка людей. Оркестр играл траурную музыку. Хотя стажёр не улыбался, но по его виду было заметно: происходящее на него не давит ничуть.
— Что случилось? — удивился Иванов. — Откуда поднятие духа?
— Обожаю траурную музыку, — объяснил Георгий. — Есть в ней, знаете ли, свой колорит…
«Интересный субъект» — подумал следователь. В иной ситуации Фёдор бы ни за что в жизни не пустился на поиски тела Ксении. Кладбище находилось в Новосельском округе — чужая земля. Надругательство над усопшими и вовсе компетенция дознавателя, а не следователя.
Однако же, двуглавая орлица чётко объяснила Иванову причины, по которым он должен раскрыть дело. И он собирался докопаться до правды, с Алисой или без неё. Смотритель в этот час оказался на месте. Когда Фёдор и Георгий вошли в его кабинет, тот принялся что-то прятать в столе. Запнулся, едва не упал со стула, прижал шуфлядой конечность… Ну конечно, чёрная касса, купюры.
— Че-ч-чем обязан? — спросил тот, заикаясь. — Ах, господа полицейские…
Как и всякий вороватый чиновник, он умело опознал стражей порядка. К тому же, Федор допрашивал его некоторые время назад. Георгий почему-то смутился, а Иванов почувствовал себя в своей тарелке.
— Ну-с, — сказал следователь смотрителю вместо приветствия. — Как же так получилось, что у вас из-под носа тело несчастной Ксении увели? А?
— Не моя в том вина… — покраснел мужчина. — Я, видите ли, очень щепетилен. И очень ответствен.
— Вижу, вижу, — съязвил Фёдор. — Даже чужие купюры проверяете. Вдруг подсунули фальшивку?
Мужчина покраснел ещё гуще и по оттенку кожи напоминал русский борщ. Дрожащей рукой он взял графин и налил воды в идеально чистый стакан. Георгий, кажется, тоже чувствовал себя неловко. Кабинет смотрителя больше походил на приёмную в поликлинике для малоимущих. Бедненько, но очень чистенько.
Стёкла, надраенные до блеска. Кафельный пол, в котором можно было увидеть собственное отражение. Портрет Императрицы — канонический, каждый штрих идеален. Немудрено, что щепетильный смотритель решил лично разрыть могилу, дабы подтвердить или опровергнуть свои подозрения.
— Осмотрим подъездные пути, — распорядился Иванов. — Вы идёте с нами.
Следователь извлёк из папки бумагу и принялся заполнять её каллиграфическим почерком. Он давным-давно взял за правило: у всякого протокола должно быть лишь одно толкование — и не иначе. Скрупулёзно расчертил территорию, ориентируясь на карту кладбища. Дорисовал один проход, который на ней отмечен не был.