Тайна Гарстонов
Шрифт:
— Так. Ведь никакого сына нет, я полагаю?
— Никогда об этом не слышал. Не верю ни одному слову. Вы столько же знаете про моего брата, как и я, а то и больше. Есть у вас основания думать, что у него был сын.
— Нет, — ответил Белль.
— Нет, — повторил Кройленд. — Это просто выдумка шантажиста.
— Но вы могли нам все-таки об этом сказать. Это может иметь отношение к убийству вашей матери.
— Не вижу, почему.
— Я много имел дела с шантажом, милорд, и мой опыт показывает, что он всегда на чем-нибудь основан —
— Черт, нет, — проворчал Кройленд — Мне нечего бояться.
— Тогда, скажем, он считает, что такое основание есть, — заметил Белль. — Помните кражу писем у мисс Морроу? У вашей матери также могли быть письма. Если прошлой ночью была сделана попытка их украсть — это могло явиться причиной смерти вашей матери.
Кройленд стал бурчать и кряхтеть.
— Есть ли у вас сведения о том, что Харвуд был здесь прошлой ночью?
— Пока нет, — ответил Белль.
— Гм. Слышали ли вы что-нибудь про человека, который застрелил полицейского?
— До сих пор нет.
— Значит, у вас никаких сведений нет. Я не думаю, чтобы у моей матери были письма от моего брата.
Белль помолчал.
— Это мне кажется странным, — заметил он. — Мать обыкновенно сохраняет письма своего сына. А если еще этот сын умер…
— Я ничего не знаю ни о каких письмах, — буркнул Кройленд. — Это все, что я могу вам сказать.
— И вы не подозреваете Харвуда?
— Никого не подозреваю. Никаких нет оснований.
— А не приходило ли вам в голову, — спросил Белль, — что кто-нибудь из вашего дома может быть с ним заодно?
— Не приходило, — проворчал Кройленд и потом свирепым тоном спросил: — Что вы хотите сказать?
— Кто-нибудь, хорошо знакомый с вашими делами?
— Нечего в них знать. Говорил вам дюжину раз! Я не намерен больше терять времени на всякие глупости.
— Благодарю вас. Мне больше ничего не надо, — сказал Белль.
Кройленд, ворча, удалился. Белль некоторое время смотрел на пустые заросли около развалин.
— Ну, пойдем, Джордж, — сказал он.
По пути Ганн разговорился:
— Я не разберусь в этом человеке. Он старается затушевать дело. Единственное объяснение, что он к нему причастен и теперь в страшном перепуге!.. Но, в таком случае, он должен был бы ухватиться за возможность взвалить дело на Харвуда, а он не захотел об этом и слышать. — Он, очевидно, боится, что Харвуд проговорится.
— Это ясно, — сказал Белль.
— Может быть. Но он сказал, что послал Харвуда к черту. Это не показывает, что он его боится.
— Мы знаем это только с его слов.
— Но если предположить, что он сговорился с Харвудом, — заметил Ганн, — тогда Харвуду нечего было забираться в дом.
— В этом вы правы, Джордж. Помните, кто нас навел на Харвуда? Это был Джош Кланк. Наверное, он хотел запутать следы. Мне это не нравится. В чем тут вся история?
— История
— Ну, конечно, это не испугало бы Кройленда. Может быть, Харвуд приехал к нему с этой историей, но я ручаюсь, что он знает что-то другое, и Кройленд боится, что мы узнаем именно про это другое. А тут еще убили его мать. Непонятно, Джордж.
Ганн сочувственно вздохнул.
— Если бы я знал, куда Кройленд ходил сегодня ночью, я кое-что бы знал, — заключил Белль.
ГЛАВА 20
Инспектор Белль смущен
Утром Белль явился с мрачным видом в полицейский участок. Утро не оказалось мудренее вечера. У Ганна также не было никаких новостей.
— Бывает, что сведений слишком мало, а тут мы утопаем в них, — сказал он.
— Это верно, — согласился Ганн. — С чего же вы думаете начать?
— Я примусь за старика Кланка, — сказал Белль. — Он много возится с этим делом. Я буду за ним наблюдать.
— Отлично, — сказал Ганн. — А что, ваши люди не выловили Харвуда?
Белль покачал головой.
— Не слыхал. А вот и наш доктор!
— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал доктор, входя. — Ну, вот, господа, могу сообщить вам кое-что новое. Причина смерти — удушение и потрясение, вызванное им. На шее — следы рук. Но, вероятно, этого было бы недостаточно, чтобы причинить смерть, если бы старуха не приняла сильного наркотического средства. В успокаивающих порошках, прописанных доктором Ивисом, наркотиков не было, но среди пузырьков, которые вы мне прислали, была полупустая баночка «алгикуры».
— Это еще что такое? — спросил Ганн.
— Черт знает, что за название! Смесь греческого и латыни. Патентованное средство. Оно содержит хлорал. Этим объясняется состояние легких. Оно же объясняет нервное состояние, отмеченное Ивисом. Вот вам все врачебные сведения. С добрым утром.
— Бойкий малый, этот доктор, — сказал Белль. — Кратко, ясно и по-братски. В сущности, мы могли бы обойтись и без него. Причем тут наркотики?
— Кто знает, — сказал Ганн. — Они указывают на человека в доме.
— Пожалуй. Там есть три человека, которые нас интересуют: Кройленд, секретарша и сиделка. Каждый из них мог воспользоваться этими наркотиками.
— Может быть, эти наркотики не имели никакого отношения к убийству, — заметил Ганн. — Их давали бедной старухе, чтобы она успокоилась.
— Да, могут быть разные предположения, — согласился Белль. — Разберем их. Мы нашли пузырек в ее комнате. Он был наполовину пуст. Это значит, что она регулярно принимала это лекарство или что кто-нибудь подложил пузырек, чтобы мы это подумали. Что же, Джордж? Обратимся к вашему аптекарю. Узнаем, кто покупал у него «алгикуру» для Брэдстокского аббатства.