Тайна Магдалины
Шрифт:
Мы сделаем это во имя Первого, Единственного Истинного Мессии, ибо он говорил со мной, и такова его воля. Мы сделаем это во имя Учителя Праведности и с благословения Господа Бога нашего.
Кромвель начал процессию к мощам, первым прикоснувшись к черепу и потом с почтением задержавшись у костей пальца. Сделав это, он сказал громким шепотом:
— Neca eos omnes.
Убейте их всех.
…Те, кто сообщил
Никто не может изменить этого, разве что они совсем вычеркнут меня из истории.
Мне сказали далее, что Павел почитает скорее орудия смерти Исы, чем слова, которые Иса говорил. Это удивляет меня, как великая утрата понимания.
Павел был заключен в темницу Нероном на долгое время. Мне говорили, что он сочинил множество писем своим верным сторонникам, проповедуя учение, которое, как он заявил, пришло к нему от Исы. Но приходившие ко мне говорят, что его учения уводят в сторону с нашей тропы.
Я оплакиваю любого, кто подвергся пыткам и был обречен на смерть в мрачные дни правления этого чудовища Нерона. И все же все это наполняет меня страхом. Я боюсь, что в этом человеке, Павле, увидят великого мученика во имя Пути и многие поверят, будто его ложные учения и есть учения Исы.
А это не так.
Аркское Евангелие от Марии Магдалины,
Книга Учеников
Глава 10
Замок Синих Яблок
24 июня 2005 года
Морин и Питер переходили из зала в зал, следуя за мелодичными звуками мадригалов. Приблизившись к входу в бальный зал, они получили первое впечатление от тщательно продуманного и роскошного мероприятия, устроенного Синклером.
Морин чувствовала себя так, будто перенеслась в другую эпоху. Просторный бальный зал был задрапирован бархатными портьерами и украшен тысячами цветов и свечей. Слуги в изящных костюмах и париках бесшумно и расторопно двигались по комнате, разнося еду и напитки.
Но подлинными драгоценностями в этой великолепной шкатулке являлись гости. Их тщательно продуманные экстравагантные костюмы отражали различные эпохи в истории Франции и Окситании или содержали элементы мистических традиций. Приглашений на прием к Синклеру домогались представители эзотерической элиты со всего мира; те, кому посчастливилось их получить, тратили огромное количество времени и денег, чтобы создать подходящий наряд. Устраивался конкурс на самый оригинальный костюм, а также на самый красивый и самый смешной. Синклер был единственным судьей, и призы, которыми он награждал, часто стоили целое состояние. Что более важно, победа в конкурсе гарантировала вожделенное место в списке гостей на следующий год.
Музыка, смех, звон хрустальных бокалов внезапно прекратились, когда Морин и Питер вошли в комнату.
Мужчина в ливрее протрубил в трубу, призывая к вниманию, и вперед вышел Ролан, одетый в простую катарскую мантию, чтобы объявить об их прибытии. Морин удивилась, увидев, что этим вечером
— Имею честь представить наших уважаемых гостей: мадемуазель Морин де Паскаль и аббат Питер Хили.
Толпа замерла, все застыли на своих местах, как восковые фигуры, уставившись на прибывших. Ролан быстро дал сигнал оркестру продолжать играть, чтобы сгладить неловкий момент. Он предложил свою руку Морин и проводил ее в бальный зал. Изумленные взгляды продолжали преследовать их, но не так явно. Более опытные в соблюдении внешних приличий скрывали свой шок под напускным безразличием.
— Не обращайте на них внимания, мадемуазель. Вы для них просто новое лицо и новая тайна, которую ладо разгадать. Но скоро, — сказал он многозначительно, — им придется принять вас. У них нет выбора.
У Морин не было времени подумать над тем, что имел в виду Ролан, когда он увлек ее на танцевальную площадку, оставив Питера наблюдать с растущим интересом.
— Рини! — Американский акцент Тамары Уиздом казался неуместным в этой европейской обстановке. Она проскользнула в бальный зал, где Морин только что закончила танцевать с Роланом. Тамми выглядела безумно экзотично в своем костюме цыганки. Ее необыкновенные волосы цвета воронова крыла и спускались до талии. Руки были унизаны золотыми браслетами. Ролан подмигнул Тамаре — довольно игриво, как заметила Морин, — прежде чем поклониться Морин и, извинившись, отойти.
Морин крепко обняла Тамми, радуясь, что видит еще одно знакомое лицо в этом странном месте.
— Ты выглядишь потрясающе! Кого изображает твой костюм?
Тамми грациозно повернулась вокруг своей оси, черные, как смоль, волосы разлетелись.
— Сару Египтянку, также известную как Цыганская Королева. Служанку Марии Магдалины.
Тамми одним пальцем прикоснулась к красной тафтяной юбке Морин.
— Мне не стоит спрашивать, кто ты. Это Берри тебе дал?
— Берри?
Тамми засмеялась.
— Так Синклера называют его друзья.
— Вы так близки? — Морин надеялась, что разочарование не слишком явно прозвучало в ее голосе.
Тамара не успела ответить. Их прервала молодая девушка, почти подросток, одетая в простую катарскую мантию. Девушка держала в руке цветок каллы, который вручила Морин.
— Мари де Негр, — сказала она, потом низко поклонилась и быстро ушла.
Морин обратилась к Тамми за объяснением:
— В чем тут дело?
— В тебе. Ты — предмет всех разговоров сегодня. У бала есть только одно правило: никому не позволено одеваться так, как Она. И вот появляешься ты, живой портрет Марии Магдалины. Синклер объявил тебя всему миру. Это твой выход в свет.
— Прелестно. Было бы еще лучше, если бы меня проинформировали об этой маленькой детали. Как эта девушка только что назвала меня?
— Мари де Негр. Черная Мария. Это местное прозвище Марии Магдалины, Черной Мадонны. В каждом поколении женщина, принадлежащая к Династии, получает это имя в качестве официального титула и носит его до самой смерти. Мои поздравления, это очень большая честь для здешних мест. Все равно как будто она просто сказала: «Ваше Величество».
У Морин было мало времени, чтобы разобраться в том хаосе, который творился вокруг нее. В комнате было слишком много разнообразных вещей, отвлекающих внимание: слишком много музыки, эксцентричных и интересных гостей. Синклера нигде не было видно; она спросила о нем Ролана во время танца, но лангедокский гигант пожал плечами и ответил так же расплывчато и загадочно, как всегда.