Тайна Магдалины
Шрифт:
Все старшие сыновья Илая были женаты на Дочерях Праведности и вполне освоились с жизнью высшего общества. Уже начинали оказывать давление на самого молодого Уэйнрайта, которому было хорошо за тридцать, чтобы и он устроил свою жизнь подобным образом. Дерека это не интересовало, хотя он и не осмеливался сказать об этом своему отцу. Он находил Дочерей Гильдии с их непорочной девственностью ужасно скучными. Идея каждую ночь ложиться в постель с одной из этих прекрасно воспитанных ледяных принцесс заставляла его содрогаться. Конечно, он мог поступить так, как его братья и все остальные члены Гильдии — жениться на девушке, одобренной как подходящая кандидатура
В слепой отцовской любви предпочитая не замечать пороков сына, Илай Уэйнрайт не видел, что Дерека привлекает не философия Гильдии. Его притягивала к себе таинственность общества, стоящего над законом, его обряды, ощущение собственной избранности, которое приходило вместе со знанием секретов, веками передававшихся из поколения в поколение и хранимых в строжайшей тайне. Истинная привлекательность происходила из понимания того, что фактически любой предосудительный поступок члена Гильдии мог быть оправдан и скрыт, благодаря глобальной сети влияния Гильдии. Дерек наслаждался этим и попутно пользовался преимуществами из-за богатства и влияния своего отца везде, куда бы ни приезжал. Или, по крайней мере, он делал это раньше, до тех пор, пока прежний Учитель Праведности не скончался каким-то таинственным образом и его место не занял новый, фанатичный англичанин, который стал править Гильдией железной рукой.
Их новый лидер изменил все. Он нарочито подчеркивал свою наследственную связь с Оливером Кромвелем, пользуясь безжалостной и часто отвратительной тактикой своего предка в отношении к оппозиции. Приняв титул Учителя Праведности, Джон Саймон Кромвель впервые драматически заявил о себе, совершив ужасную казнь. Правда, убитый человек был врагом Гильдии и лидером организации, которая противостояла ей сотни лет. Но послание было ясным: «Я уничтожу любого, кто бросает мне вызов, и я сделаю это ужасным способом». Обезглавить человека мечом и отрезать указательный палец правой руки — в прямом и переносном смысле несло на себе печать непреклонного фанатизма их нового лидера.
Пытаясь выкинуть из своей затуманенной головы этот образ, Дерек поднял мобильник и включил его, набрав номер голосовой почты. Пришло время держать ответ. Ему поручили миссию, и он ее выполнил, решив раз и навсегда показать этому британскому ублюдку, на что способен. Ему надоело, что Кромвель и француз постоянно над ним смеются. Они обращаются с ним как с идиотом, а никто раньше не позволял себе этого.
Слушая сообщения, Дерек чувствовал ожесточение против оксфордского акцента, который звучал все более и более угрожающе с каждым новым посланием. К последним словам восьмого сообщения Дерек уже знал, что надо делать.
Замок Сита Яблок
25 июня 2005 года
Тамара Уиздом расчесывала свои блестящие черные волосы, смотрясь в огромное зеркало в позолоченной раме. Дрожащие лучи утреннего солнца освещали ее комнату, которая
Она улыбнулась, позволив себе на краткий миг погреться в тепле воспоминаний о прошлой ночи. Жар его тела оставил след на ее коже, еще долго сохранявшийся после того, как он ушел от нее сразу перед рассветом. В своем необузданном стремлении испытать в жизни все, Тамми познала много сильных страстей, но ни одна не была похожа на эту. Она, наконец, поняла, что имели в виду алхимики, когда говорили о Великой Работе, о совершенном союзе мужчины и женщины — соединении тела, ума и духа.
Ее улыбка угасла, когда она вернулась к реальности и тому, что должно быть сделано сегодня.
Сначала все было так забавно, словно большая игра в шахматы через два континента. Она очень быстро привыкла заботиться о Морин. Все они привыкли. Даже священник оказался не таким назойливым типом, как они боялись. Он был в своем роде мистиком, далеко не таким твердолобым догматиком, как они ожидали.
Потом встал вопрос о ее собственном участии в этом деле. Элемент приключений в духе Маты Хари сперва забавлял ее, но сейчас начал все больше и больше отталкивать. Сегодня ей придется очень осторожно балансировать, чтобы добыть необходимую информацию и одновременно не запутаться окончательно в этой истории. Предстояло выполнить несколько задач: для себя, для Общества и для Ролана. «Держи в голове всю картину целиком, Тамми, — напомнила она себе. — Можно выиграть все, если ты добьешься успеха, и все потерять, если ты проиграешь».
Игра изменилась. И становилась гораздо более опасной, чем они ожидали.
Тамми отложила щетку и брызнула духами с тяжелым цветочным ароматом на запястья и за ушами. Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, она остановилась перед удивительной картиной, которая украшала ее стену. Она была написана французским символистом Гюставом Моро и изображала Саломею, закутанную в свои семь покрывал и держащую на блюде голову Иоанна Крестителя.
— Ну, девочка, вперед, — прошептала Тамми себе, отправляясь на самую последнюю и решающую игру.
Морин завтракала одна в комнате для завтраков. Ролан, проходя мимо по коридору, заметил ее и вошел.
— Bonjour,1 мадемуазель Паскаль. Вы одна?
— Доброе утро, Ролан. Да. Питер еще спит, и я не хотела будить его.
Ролан кивнул.
— У меня есть послание для вас от вашей подруги мисс Уиздом. Она остановилась здесь, в замке, и хотела бы присоединиться к вам за обедом сегодня вечером.
— Это было бы здорово. — Морин очень хотелось поймать Тамми и обсудить вечеринку. — Где она?
Ролан пожал плечами.
— Она рано утром уехала в Каркасон. Что-то по поводу фильма, который она снимает. Она передала мне для вас только это. А сейчас, мадемуазель, я пойду и найду месье Беранже, поскольку он будет очень расстроен, когда узнает, что вы завтракаете в одиночестве.
Синклер прервал размышления Морин, очень быстро появившись в комнате для завтраков вслед за уходом Ролана.
— Вам удалось немного поспать?
— Как же может быть иначе, в такой-то кровати? Это все равно что спать на облаках. — Еще в первую ночь Морин обратила внимание на широкий перьевой матрац под дорогими простынями из египетского хлопка.